Легкая еда (ЛП)

  В кабинете Резника, отделенном перегородкой от узкой комнаты, зазвонил телефон. К тому времени, когда он вошел и закрыл за собой дверь, она остановилась. Один взгляд на кучу бумаг на его столе, и он полез в один из ящиков за полупустой пачкой кофе Lavazza. эспрессо и наполнил кофемашину, подаренную ему его другом Марианом Витчаком. — Чтобы ты, Чарльз, хорошо относился к себе. Я знаю, как ты любишь хороший кофе.

  Не успели просочиться последние капли, черные и крепкие, как Резник, не в силах больше отвлекаться, толкнул дверь кабинета и позвал Линн Келлог.

  "Кофе?"

  "Нет, спасибо."

  Волосы она вызывающе остригла коротко, зачесала вперед спереди, как у мальчика; единственный легкий локон, словно назло ей, загибался перед ее ушами и простыми золотыми заклепками, которые она носила. Она так и не вернула ни полноты, ни цвета своего лица. На ней были черные хлопчатобумажные брюки и черный топ с круглым вырезом. Нет колец.

  — Джек Скелтон спрашивал меня, как ты.

  Она не разучилась улыбаться, по крайней мере, глазами. — И ты сказал ему?

  — Насколько я знаю, с тобой все в порядке.

  — Тогда все в порядке.

  Резник поднес чашку ко рту, но пить не стал. — За исключением того, что, по-видимому, это не так.

  Линн посмотрела на него и увидела грустного человека с грустными глазами. Когда он первым подошел к каравану, где ее держали в плену, она прижалась к нему и думала, что никогда не отпустит его. Теперь это оказалось слишком правдой: из-за терапии и прерывистых снов память о нем сохранилась, его тело прижалось к ней, слезы в его глазах.

  — Больница, — сказал Резник.

  «Доктор. Кэри.

  — Ты снова начал с ней встречаться.

  Линн села вперед, зажав руки между бедрами. — Вот вам и конфиденциальность.

  Резник поставил чашку обратно. «Что касается того, что сказано, что бы ни происходило между вами, конечно, это правда».

  «Но если я снова вернусь к терапии…»

  «Мы должны быть обеспокоены».

  — Что я, может быть, схожу с ума?

  — Беспокоюсь за тебя.

  Она смеялась. — Потому что я могу не справиться с работой?

  "Да." Он отвел взгляд, и Линн снова рассмеялась.

  "Что?" — сказал Резник. "Что?"

  — Ничего, просто… Нет, все в порядке, я знаю, что ты тоже только делаешь свою работу.

  Резник снова поерзал, чувствуя себя неловко в своем кресле. — Значит, это кошмары? Они возобновились. В этом проблема?»

  — Да, — сказала Линн. "Да это правильно. То же самое.

  Ложь повисла между ними, осязаемая, как дым.

  — Однако ты чувствуешь себя хорошо, — спросил Резник. «О работе? Продолжать?

  "Да. Действительно я в порядке."

  — Вы дадите мне знать, если я могу что-нибудь сделать?

  "Конечно." Она стояла на ногах у двери, избегая его взгляда.

  «Ваше количество дел», — спросил Резник. По какой-то причине он не хотел, чтобы она уходила. «Что самое неотложное?»

  — Этот парень, я полагаю. Тот, кто сбежал из блока охраны…

  — Ходжсон?

  «Мартин, да. Конечно, он может быть где угодно. Манчестер, Лондон. Но раньше мне звонили из Vice, я думал, они могли его заметить, когда он рекламировал бизнес на Форест-роуд.

  Резник вздохнул, слишком знакомо. — С кем вы поддерживаете связь?

  «Шэрон. Шэрон Гарнетт».

  «Передай ей все, что я могу».

  — Хорошо, да, я буду.

  Линн еще немного помедлила, прежде чем вернуться в дверь. Ее телефон уже снова звонил, и Грэм Миллингтон, покончив со своим свидетелем, ждал, чтобы спросить ее о сверхурочной работе. Дивайн вернулся к своему столу с экземпляром « Пост» и парой ямайских пирожков из булочной на Хартли-роуд.

  В своем кабинете Резник просмотрел ответ председателя полицейского управления на утверждения о том, что недавний обзор Ревизионной комиссии, сравнивающий эффективность полицейских сил, едва ли стоит той бумаги, на которой он был напечатан. Аккуратным почерком Мариан Витчак он вскрыл адресованный ему конверт. Правда ли, что тебя больше никогда не бывает дома, Чарльз, и если да, то кто кормит всех твоих прекрасных кошек? Она приложила приглашение на танцы в Польском клубе на ближайшие выходные. Под строкой « Оденьтесь неформально », добавила она, « Но, пожалуйста, возьмите с собой танцевальные туфли! »

  Резник спрятал его с глаз долой под грудой отчетов о преступлениях, танцуя последнюю из нескольких вещей, занимавших его разум. По непонятной причине, которую он не мог различить, если только это не был кофе в чашке, которую он держал, на поверхность просочились слова старого блюза Бесси Смит, что-то о пробуждении с холодными руками.

  Пять