Легкая еда (ЛП)

  Ханна выразила свое одобрение бутербродам, ничего особенного: копченая грудка индейки с клюквой, яичный майонез с кресс-салатом. Резник, запаниковавший в последний момент из-за того, что она может стать вегетарианкой, так и думал: по крайней мере, они могли бы съесть по одной. Но Ханна от души откусила свою половину бутерброда с индейкой, и Резник ухитрился, скорее благодаря удаче, чем здравому смыслу, поймать внезапное хлюпанье яйца на тыльную сторону ладони, прежде чем оно приземлилось на его рубашку. Он подумал, что может позволить ей взять второй йогурт к чаю.

  — Это хорошо, — сказала Ханна.

  Ниже по склону трое азиатов в рубашках с короткими рукавами расстелили на траве газету и использовали ее как поверхность для игры в карты. С полным ртом Резник кивнул, соглашаясь.

  — Ты всегда так хорошо ешь?

  «Если это хорошо, то да. Я так полагаю.

  Ханна воткнула соломинку в коробку с апельсинами. «Полагаю, я думаю, что полицейские едят чипсы со всем подряд. Или, знаете, ночные карри, такие, в которых, что бы это ни было, вкус всегда одинаков.

  Узнав описание, Резник улыбнулся. — Этого тоже много. Иногда. По-разному."

  Повернувшись на скамейке, она посмотрела на него. «Чего ты не делаешь, Чарли, так это очень хорошо воспринимаешь отказ».

  Он моргнул. — Ты имеешь в виду прошлой ночью?

  "Ага."

  "Кто делает? Кто желает? Я просто хотел тебя увидеть, вот и все.

  Медленно покачав головой, Ханна сказала: «Чарли, ты чувствовал себя подавленным. Я не знаю, почему…»

  «Я…»

  — И это не имеет значения, мне не нужно знать. Но ты был один, чувствуя себя подавленным, и взял трубку. Давай позвоним Ханне, она меня успокоит, выведет из себя на несколько часов. Разве это не так? По крайней мере, что-то в этом роде».

  Резник положила несъеденный кусок сэндвича обратно на скамейку, потеряв аппетит от виноватой правды того, что она сказала. — Я не думал… Я имею в виду, что это так неправильно?

  Легко, коротко она коснулась его руки, тыльной стороны запястья. — Я не станция утешения, Чарли. Это не то, чем я хочу быть. Жду, когда вы позвоните, чтобы меня можно было пригласить на работу, снять стресс и напряжение тяжелого дня».

  — Я не это имел в виду, — сказал он, и она подумала, что он ему поверил.

  — В тот вечер, когда я видел вас в последний раз, вы спросили — думаю, собирались спросить, — что происходит. Между нами. И я остановил тебя; это не казалось подходящим временем. И я сказал, чего я не хотел, чтобы произошло то, что мы попадаем в схему, где все, что вам нужно сделать, это позвонить, и всякий раз, когда вы приходили, мы оказывались в постели».

  — Но это не…

  "Что происходит?"

  — Я так не думаю, нет.

  — О, Чарли. Ханна отвела взгляд в сторону розового сада на другой стороне холма, на почерневшие пушки, притащенные из Крыма. Часть того, что Резник говорит ему: «Хорошо, прекрати это сейчас, тебе это не нужно, вставай и уходи».

  — Я не знаю, — сказала Ханна, повернувшись к нему лицом и прочитав тревогу в его глазах, — выйдет ли это к чему-нибудь. Но у меня есть багаж, Чарли, такой же, как и у тебя. Она улыбнулась, почти ухмылкой. «Может быть, не так сильно. Но здесь я осторожен. Я знаю, что это может не всегда казаться таким, но я такой. Осторожно, по-моему. И одна вещь, которую я не готов сделать, это стать аккуратным маленьким уголком твоей жизни. Место, куда вы идете, чтобы избавиться от небольшой страсти, всего лишнего, всего, что вы не можете каким-то образом впитать в оставшуюся часть дня». Она покачала головой. «Я не знаю, имеет ли это какой-то смысл; Я не знаю, ясно ли я дал это понять».

  Затем он коснулся ее, высоко на ее плече, его мизинец покоился на ее шее; затем другие пальцы, мягко водя по коже. У нее была гладкая кожа.

  Ханна ждала, что он что-нибудь скажет, ответит, но он молчал. — Так что ты хочешь сделать, Чарли? спросила она.

  "Ты имеешь в виду сейчас?"

  Ухмыляясь. "Нет, не сейчас."

  — Ну, я полагаю, это зависит, знаете ли, от вас.

  — Боже, Чарли!

  — Хорошо, я хочу продолжать видеться с тобой. Я хочу… Я хотел бы найти способ, что-то, с чем вам будет комфортно…»

  — Ты не хочешь меня спрятать?

  "Нет."

  «Твоя небольшая часть на стороне?»

  Покачивание головой, решительное. "Нет."

  "Хорошо. Тогда ужин. Вечер пятницы."

  "Хорошо. Где …?"

  Но Ханна уже собирала свои вещи, стряхивая крошки с колен, готовясь к отъезду. "Вам решать. Позвони мне и скажи, где ты хочешь встретиться. Хорошо?"

  «Да, да. Конечно, это хорошо».

  — Этот йогурт, — сказала Ханна, протягивая ему стакан. — Ты хочешь этого или нет?

  "Возможно нет."

  Небольшим жестом согласия она бросила его в свою сумку. — Но этот сэндвич ты не оставишь?

  — Я съем его на обратном пути.

  — Ты сам все соберешь.

  — Послушайте, — сказал Резник, улыбаясь. «Материнство. Это еще одна привычка, без которой мы могли бы обойтись. По крайней мере, в том, что касается меня.