Легкая еда (ЛП)

  Но Ники не сдвинулся с места. Он оставил Мартина выпрашивать прикуриватель у шлюхи на углу Ватерлоо-роуд и помчался по Саути-стрит, направляясь домой.

  — Курить? — спросила Шэрон.

  Линн покачала головой.

  — Я знаю, я продолжаю пытаться бросить это. Шэрон опустила стекло со своей стороны машины на щель, прежде чем закурить.

  Улицы были теперь более оживленными, маленькие группы девушек разных форм и размеров сплетничали на углах, дуя им в руки. Другие, чаще всего парами, медленно шли по краю тротуара, быстро наклоняя голову в сторону приближавшейся машины.

  — Нет, ребята, — сказала Линн.

  "Еще нет."

  Упражнение было таким: припаркуйтесь на некоторое время там, где у вас есть, насколько это возможно, беспрепятственный обзор одного участка территории; затем, двигайтесь по трассе в стабильном темпе, с закрытыми глазами, позволяя тем, кто знал, что вы знаете, что вы были рядом, внимательно присматриваясь ко всем новичкам на патче. Следите за неприятностями, предупреждайте настойчивых игроков. Время от времени происходило много заметных действий, арестовывали девушек и забирали их. Штрафы в казну, небольшой рывок колена в сторону морального большинства. Сохранение сделки в тайне.

  — Ты кого-нибудь видишь? — спросила Шэрон, гася сигарету и сопротивляясь искушению зажечь новую.

  "Прости?"

  — Парень, знаешь ли.

  "Ой. Нет." В непосредственной близости от машины Линн почувствовала, что начинает краснеть и краснеть еще больше. "А ты?" спросила она.

  Шэрон улыбнулась, почти смехом. «Зависит от того, что вы имеете в виду. Не в обычном смысле, нет. Пятничные вечера на картинках, субботы на вынос и пара видео из блокбастеров, ничего подобного».

  "Но?"

  К черту его! Тем не менее Шэрон зажгла свет, опустив окно еще на полдюйма. «Есть один парень, я не часто его вижу, просто, знаете ли, когда мы можем это исправить. Когда он сможет.

  — Женат, значит?

  На этот раз она рассмеялась. — Конечно, он женат.

  Линн смотрела в окно; то, что она думала о движущихся фигурах, было, вероятно, не чем иным, как ветром в деревьях. «Он не оставит ее. Ты знаешь что."

  «Лучше бы он этого не делал!»

  — Ты знаешь, что ты просто так говоришь.

  «Черт возьми, я такой. Оставь ее, и что он будет ожидать? Мне, чтобы вечером в последнюю очередь складывать его белье в машину, забирать его костюм из химчистки, готовить, быть милой с его детьми. Однажды я наелся этого за свой счет; Я не собираюсь снова попадаться на эту удочку».

  "Что тогда? Почему ты продолжаешь видеться с ним?

  Шэрон вдохнула дым и медленно выдохнула через нос. «Секс, как ты думаешь, почему?»

  В машине было тихо, каждая женщина ощущала дыхание другой, жар своей кожи.

  «Не знаю, смогла бы я, — сказала Линн. «Нет, если только…»

  Шэрон рассмеялась. — Если только ты не любил его?

  — Если только я не думал, что он куда-то ведет.

  В полумраке Шэрон смотрела на нее. «Ты молод, ты научишься».

  "Надеюсь нет."

  Шэрон еще немного опустила стекло и стряхнула пепел в воздух. «Смотрите, я и он, мы ночуем вместе, большую часть времени, раз в две-три недели. Он хороший парень, хороший любовник. Относится ко мне с уважением. Он никогда не бывает агрессивным или требовательным, если я этого не хочу, у него отличные руки и прекрасный член. И он заставляет меня смеяться. Вы думаете, что я должен держаться за что? Совладелец ипотечного кредита и кто-то, кто поможет мне толкать тележку в Safeway?

  Какое-то время Линн не отвечала. — Может, и нет, — наконец сказала она. "Только …"

  — Только что?

  «После того, как вы… после того, как вы легли спать и…»

  — И сделал дело. Шэрон рассмеялась.

  — Да, если хочешь. И он вернулся домой к жене, ну как ты себя чувствуешь?

  Шэрон положила руку на плечо Линн. «Что-то среднее между турецким и долгим массажем, а также присутствием человека из Dynorod».

  Смех двух женщин наполнил машину, и когда он стих, Линн сказала: «Посмотрите, что это? Вон там."

  "Где?"

  "Вон там."

  Ники уже трижды проходил мимо дома, двухэтажной торцевой террасы с кружевными занавесками на окнах, даже выше уровня улицы. Такой дом, такая улица, где люди в последнюю ночь выставляют бутылки с молоком, но здесь никто этого не делал. Ладно, подумал он, уже поздно, но не настолько поздно, в большинстве других домов, по крайней мере, в окнах спален горел свет. Не здесь. Он свернул вдоль дома туда, где в темноту убегал узкий джиннель, давая доступ к спинам.

  Целых пять минут он стоял посреди заднего двора, позволяя тьме сгущаться вокруг себя. Через несколько дверей кто-то слишком громко включал телевизор, кто-то еще пел одну из тех жалких песенок, которые пела его мама, когда была на кухне и думала, что никто больше не слушает, или когда возвращалась из паба заказы и не заботился. В верхней части окна была щель шириной по крайней мере в дюйм, и он предположил, что тот, кто там жил, забыл плотно закрыть ее. Так просто, подумал Ники, так почему же он все еще стоит там, когда к этому моменту он мог бы войти и выйти? Еще десять минут, и он будет дома. Ники сделал шаг к окну, потом еще один; с его точки зрения, большая часть вечера была неудачной, и теперь у него был шанс закончить его на подъеме.