Читаем Легенды. Предания. Бывальщины полностью

Он, значит, боится, напугался: если не женится, значит, что-то с ним будет. Придется, значит, жениться. Он же не знает, не видит, кто, вот рука только. Темно же, ничё не видать, только рука одна держит его:

— Женишься, — говорит, — на мне?

Он говорит:

— Женюсь.

— Ну, раз женишься, завтра вечером приходи. Ты пойди, — гыт, — счас домой, матери скажи, отцу, мол, женюсь я. Не говори, на ком, потому что ты сам не знаешь. Говори, что женюсь. Принесешь, — гыт, — к завтрашнему дню мне одежду полностью, ну, всю женскую одежду мне принесешь.

Напугался. Она его отпустила, все. Он пришел домой. Молчит, ни с кем не разговаривает, печальный такой, ну, напуганный еще вдобавок. Приходит, значит, и говорит:

— Тятя, мама, я, — говорит, — женюсь.

— На ком женишься? — Он молчит, ниче не говорит. Ну что он скажет? Сам не знает. А сам-то в мыслях думает: «Вдруг окажется какая-нибудь ведьма, старуха». Ну, всяко же может быть.

Ну вот. Они, значит:

— Ну, женишься-женишься. — Переубеждать не стали. Хоть и по старинке, ну, видимо, таки родители попались, не стали его переубеждать. — Женись, ладно.

На другой день с матери попросил:

— Давай мне платье, нижнее белье — все. — Взял, чтобы, значит, одеть-то полностью. Пришел туда, в баню. Опять в такое же время, ночью. В это же самое время пришел. Она ждет:

— Пришел, — говорит, — принес мне одежду?

— Принес.

Она одевается. Он еще не видит, как она оделась. Она была совершенно голая. Девушка. Он ее ведет, видит очертанья, а лица сам не видит. Когда завел ее в избу, она оказалась такой красавицей! Вот писаная красавица.

Она говорит:

— Ты меня ничего не спрашивай. Я, — гыт, — тебе ничего не скажу, откуда взялась в этой бане. Ничего не скажу. Потом, — говорит, — ты с годами все узнаешь.

Прожили они несколько лет. Ну, детей не было, правда. Вот она начала скучать. Скучает, тоскует — жена-то. Ну, жили очень хорошо, в общем, богато жили. Он, значит, эту девушку, жену-то свою:

— Ну, что, — говорит, — с тобой случилось?

— Мне бы в гости съездить.

— К кому?

— Ну, — гыт, — к знакомым своим, к родственникам.

— Ну, хорошо, — гыт, — я тебя повезу.

Запрягли пару коней, поехали. Едут сутки, двое, трое. Она:

— Езжай, езжай дальше. Вот, — говорит, — еще одно село будет там. Вот туда мы едем.

Уже темно. На улице ночь. Они подъезжают к селу к этому — и крайнее окошко. Свет горит.

— Вот, — говорит, — заверни, — говорит, — мы здесь переночуем.

Он заворачивает к этому дому, стучится. Оттуда старческий голос, старуха говорит:

— Кто там?

Они:

— Откройте, бабуся, переночевать.

— Зачем вы мне тут со своей переночевкой. Мне и без того… Всю жизнь я тут маюсь. — Ну, открыла дверь, так они вошли. — Дите, — говорит, — с малых лет не растет. Лежит целыми сутками и ревет. Все силы, — говорит, — уже с им… Измучилась. И не знаю, че делать. А тут еще вы с гостями со своими.

Ну, она уже дошла до того… бабка, худая! А ребенок все не растет, все в зыбке качается и даже ни на минуту рот не закрывает: кричит и кричит и плачет, плачет и плачет, да заревывается еще. Вот она с ним прямо не знает, че делать. И кормит его, и все…

Ладно. А эта, жена-то его, и говорит:

— Когда, — гыт, — я была маленькая и лежала вот в этой зыбке качалась, я заплакала, ись попросила, а ты послала меня к черту: «Пошла, — гыт, — ты к черту».

Ну, она была еще молодая в те годы.

Вот это мать прокляла ее, послала к черту, а черт это услышал, взял ее и забрал, эту девочку. Забрал ее и ростил до восемнадцати лет, до совершеннолетия. Воспитывал. А вместо ее, значит, положил полено. Это полено в ребенка, конечно, превратил. Положил это полено… И черт ее ростил до восемнадцати лет. Вырастил и говорит:

— Ну, ты уже совершеннолетняя. Тебя, — гыт, — нужно замуж выдавать.

Он не черт был, а вот этот банник самый. Она в бане росла до восемнадцати лет, но только невидимая была. Когда ей исполнилось восемнадцать лет, он ее видимой сделал и говорит:

— Вот если придет, — говорит, — сюда парень молодой, если он откажется жениться на тебе, то ты вообще не выйдешь замуж и будешь такая же невидимая. Никто тебя не увидит, и вообще ты будешь одна. Если, — говорит, — согласится он жениться, то будешь жить ты счастливо, богато.

А мать-то не верит, говорит:

— Врешь! — Не верит, что это ее дочь-то. Она:

— Нет, — говорит, — я не вру. — Подходит и это полено, ну, ребенка-то, берет — и к окошку. А старуха-то закричала, напугалась. Она это полено-то, ребенка, берет и в окошко выбросила. Ребенок-то упал, закричал и в полено обугленное превратился.

ИЗ ЛЮЛЬКИ ПОТЕРЯЛАСЬ

Жил в одной деревне богатой мельник. И вот мельница у него была в верстах трех от деревни. И вот в один день посылает он своего сына на мельницу. А сын взял с собой балалайку. А было ему девятнадцать лет. И вот он сошел на мельницу, засыпал молотье, а сам пришел в избушку, сел на лавочку и заиграл в балалайку. И вдруг является к нему барышня и давай плясать по этой балалайке. И вот этот парень сдумал ее схватить, она и убежала от его.

— И вот теперь, — говорит, — я пойду домой и возьму на две ночи хлеба.

Когда он пришел домой, то отец и стал ему говорить:

Перейти на страницу:

Все книги серии Классическая библиотека «Современника»

Похожие книги

Путеводитель по современным страхам. Социология стрёма
Путеводитель по современным страхам. Социология стрёма

В детстве многие из нас любили собираться в летнем лагере у костра и рассказывать леденящие кровь истории про черную руку, гроб на колесиках или заброшенный дом, населенный призраками бывших владельцев. Но дети вырастают, а некогда устный фольклор перебирается в интернет и обрастает новыми «осовремененными» подробностями: из старых чуланов монстры переселяются в подъезды многоэтажек, а неупокоенные души мертвецов теперь обитают на старых флешках и сайтах-однодневках. Эта книга – попытка ответить на вопрос о том, связаны ли страшные истории в интернете с социальной реальностью и чем обусловлены те чувства, которые мы испытываем от их чтения.Автор – Константин Филоненко, социолог, исследователь и создатель подкаста «Социология стрёма» на «Глаголев FM».В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Константин Игоревич Филоненко

Фольклор, загадки folklore
Разговоры на песке. Как аборигенное мышление может спасти мир
Разговоры на песке. Как аборигенное мышление может спасти мир

Тайсон Янкапорта (род. 1973), представитель клана Апалеч, одного из объединений коренного населения Австралии, основал Лабораторию систем аборигенного знания (Indigenous Knowledge Systems Lab) в мельбурнском Университете Дикина. Его книга представляет собой эссе о неустранимых противоречиях рационального и глобального западного мировоззрения, с одной стороны, и традиционной картины мира, в частности той, которой по сей день верны австралийские аборигены, с другой. Как человек, который предпринял переход из мира традиции в мир глобальности, постаравшись не пошатнуть при этом основы мышления, воспринятого им с рождением, Янкапорта предпринимает попытку осмыслить аборигенную традицию как способ взглянуть на глобальность извне.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Тайсон Янкапорта

Фольклор, загадки folklore / Зарубежная публицистика / Документальное