Легенды. Предания. Бывальщины

Сперва они на Одессу побегли, с Одессы на Теркус путь держали, а потом на Царь-Град. Как с Теркуса поплыли на Царь-Град, тут-то застигла шторма. Миру погибло множество. Видит Игнат, как народ потопает, а живые убиваются по родным, близким, он и гутарит:

— Смотрите, ребятушки, не отставайте! В море родня, братья не считаются. Живые берегите живых. Мертвым — мертвое. Будете спасать потопших да добро по синю морю — погибнете! Кто живой, тот и мой (…).

Вся Подиль-коса на Черном море мертвыми и добром была усеяна. Кораблей, лодок, байд штормой разбило множество.

Народу больше погибло бы, как стали б в шторму спасать других. Нельзя того делать. Кораблям в такое время надо уходить друг от дружки.

Кто вживе остался, побегли с Игнатом на кораблях до Царь-Града. Они поселились на Енозе и Майнозе (…).

КОРАБЛЬ ИЗ ГОРОДА ИГНАТА

Рассказывала бабушка Караелева, да и дед Исак Петрович говорил, как арабы хотели взять с Мады одного казака да отвезти его в город Игната.

Арабы говорили мадьевским:

— Есть люди, похожие на вас, живут они за Пещаным морем. У них свой город. Обнесен он стеной, охраняют его оружейные казаки. Есть у них церква. Женщины, девки того города носят сарафаны, балахоны, кокошники. У девок золотые мохры заплетены в косах. Рядом со стеной у них кузня поставлена, столовая. Кто едет, они того накормят, напоят. Кому надо подковать коня, колесо исправить — все сделают, а в город свой никого не пускают.

Побоялись мадьевские отдать арабам казака. Потом они жалели. Искали тех людей, да не нашли.

Прошло время, казаки с Мады пошли искать город. Бабушка Караелева говорила, что казаки доходили до одного озера, слыхали, как кочеты кричали, звоны звонили, собаки лаяли, люди говорили. Слыхали, как песни играли, а найти — не нашли города. Туманом закрыт он. С какой стороны ни подходили, а увидать так и не увидали.

Походили округ озера казаки да ушли. Вскоре из того города в Царь-Град прибег корабь. Сошли с того корабля люди на берег. Видят они мадьевских, спрашивают:

— Вы некрасовцы?

— Некрасовцы, — отвечают казаки с Мады.

— А откуда вы?

— С Мады.

— Вы прибегали на озеро?

— Прибегали.

— Чего прибегали?

— Своих людей ищем, город Игната.

Переглянулись люди с корабля, усмехаются:

— Не найти вам того города!

— Как — не найти?!

— Да так и не найдете.

Ну, поговорили так-то да пригласили мадьевских до себя на корабь, напоили их. Вот один мадьевский напился, стал пытать у тех людей:

— Как найти город Игната, люди добрые?

— Не найдете вы города!

— Отчего так?

— Спросите своих стариков.

— А чего спрашивать?

— Они вам скажут про Игната, что он им говорил.

— А что Игнат говорил? — пытает мадьевский.

— А Игнат говорил: «Кто пошел со мной, тот мой». А ваши старики не пошли за Некрасой. Чего ж искать потерянное? Не найдете!

Ну, гуляют на корабле да посмеиваются над мадьевскими. А тот, что перепил, возьми да скажи с пьяных глаз:

— Найдем, мать вашу!..

Начал он ругаться, корабь-то и пропал. Стоят мадьевские на берегу пьяные, а корабля нет. Казаки чуть не убили того, кто ругался.

Бабушка сказала:

— Глупой тот казак, зло для всех сотворил. Как у него язык не отсох за такие слова?! Может, те люди на корабле за нами прибегали? А он все дело испортил. Круг после учил неразумного, да что пользы!

ПОЧЕМУ ПЛАКАЛ ЦАРЬ?

Задумали мы, некрасовцы, переселяться на родину в 1908 году.

А как идти в Расею, когда мы ее не знаем? Вот старики приговорили на кругу: «Послать ходоков».

Поехали наши ходоки в Расею. Мой родитель Тимофей Михайлович Мантаев был тоже ходоком. Когда вернулись из Расеи, родитель гутарил:

— Приехали мы в самую Москву, а потом — в Питенбург. Принял нас царь.

— Кто вы? Что за люди?

— Мы казаки-некрасовцы.

— Где живете? — спрашивает царь.

— Живем в Турции. Предки наши ушли с Дона от царя с царицей. Долго мы пробыли у турка, а теперича не хотим у него жить, желаем в Расею.

Царь спрашивает:

— А есть у вас предметы — документы, что вы, некрасовцы, русские люди?

— Есть, — отвечаем царю.

— Ну, покажите.

— Не могем того сделать, у нас с собою нет.

— А где же предметы?

— Мы бы показали вам, царское величество, да все предметы на Майнозе остались.

— Привезите предметы, тогда гутарить станем.

Дед Шашкин, Егор Иванович Семутин, мой родитель возвернулись на Майноз. Собрался круг, все доложили о разговоре царя. Круг решил: «Дать ходокам знамя Игната Некрасова и грамоту от круга за Игнатовой печатью».

Взяли все это ходоки, побегли в Питенбург. Прибегли. Пришли до царя. Дали ему документы, предмет Игната.

Царь развернул знамя, поглядел через него на солнце, увидал на нем Игната оружейного. Тогда царь поверил, что мы некрасовцы, и сказал:

— Да, вы русские казаки! Вот теперича вижу, что вы некрасовцы. Нельзя вам у турков оставаться, надо переселяться в свои пределы. Нельзя, чтоб вы погибли на чужой земле. Вы много страдали в своей жизни…

Гутарит так царь, а сам глядит на Игнатов портрет и плачет. Дюже ему было удивительно: «Триста лет где-то наша русская кровь пропадала, терпела много зла, а вот все живая и возвертается в Расею!»

Тогда сказал царь:

— Дам я вам землю, живите на ней! Хватит скитаться.