Легенда о гетмане. Том I

Польские военачальники беспокоились не зря. Преследуемые драгунами и реестровыми казаками запорожцы и татары подошли к Саксагани. Здесь они остановились на виду у противника, как бы в поисках брода через не очень широкую, но даже в верховьях довольно глубокую с болотистым дном, речку. Командир драгун, опасаясь их упустить, если они начнут переправу, дал приказ атаковать. Когда драгуны понеслись вперед и оказались на расстоянии ружейного выстрела от берега, из густых плавней раздался оглушительный залп из сотен самопалов. Пока первые ряды укрывшихся в плавнях казаков стреляли, задние перезаряжали ружья. После нескольких залпов, произведенных почти в упор, ряды драгун поредели едва ли не на половину. Люди валились под ноги испуганных коней, кое-кто из всадников пытался повернуть назад, поняв, что они попали в засаду. Засевшие в плавнях казаки полковника Нечая выскочили с пиками наперевес и вступили в бой с оставшимися драгунами и спешившими к ним на помощь реестровиками. Воспользовавшись замешательством противника, конница Ивана Богуна врезалась в их ряды с фланга, смяв всадников и опрокинув их на пеших реестровых казаков. Закипела сеча, продолжавшаяся, однако, недолго. Командир драгун был сражен еще в начале боя первым залпом, а командовавшего реестровиками шляхтича зарубил в сабельном бою сам удалой есаул. Оставшись без своих начальников, драгуны и реестровые казаки побросали оружие и стали сдаваться в плен. Только нескольким полякам удалось незаметно укрыться в камышах и ночью, после того, как запорожцы ушли на соединение со своими главными силами, они добрались до польского лагеря, принеся печальное известие о сражении у Саксагани.

Запорожский гетман был чрезвычайно доволен действиями своего передового полка. Он приказал распределить пленных драгун и реестровиков по полкам, а затем, обняв по очереди обоих Богунов и Нечая, сказал:

— Теперь у пана Степана не осталось выбора. Он будет вынужден двигаться нам навстречу, и станет укрепленным лагерем где-то на нашем пути, чтобы преградить дорогу в Украйну. Там он и будет дожидаться подхода реестрового войска.

В это время на взмыленном коне к гетману подлетел один из татарских десятников.

— Эфенди, — выкрикнул он, круто осадив коня и приложив руку к груди, — приближается Тугай — бей с ордой!

Хмельницкий оглянулся. Далеко в степи по всему горизонту разрасталось облако пыли — на соединение с казаками спешил перекопский бей.

Глава третья. Желтые Воды

Выполняя гетманский приказ, Ганжа прибыл к Каменному Затону еще вечером 2 мая. В этом месте, где сжатый горным ущельем, Днепр, вырываясь на свободу, широко разливается в обе стороны, было тихо и безлюдно. Полковник отправил разъезды в степь и вверх по берегу, чтобы перехватить гонцов Потоцкого к реестровикам, которые, как он полагал, выйдут здесь на берег для отдыха. Тех гонцов, что были посланы поляками ранее, казаки Ганжи уже задержали, и они были отправлены к Хмельницкому для дознания.

К Каменному Затону байдары реестровиков подошли во второй половине следующих суток. Было их не меньше сотни, гладь Днепра на какое — то время сплошь укрылась белыми парусами. Часть байдар вытащили на берег и плывшие на них казаки уже начали собирать плавник для костров. Другие стали на якорь у мелководья, готовые в любой момент плыть дальше. Немецкая пехота в полном вооружении оставалась на байдарах.

Высадившиеся на берег казаки готовились к ночлегу. Вдоль берега запылали костры, в больших медных казанах готовилась еда. Казаки, сбросив свитки и расстелив их на траве, нежились в лучах клонившегося к западу дневного светила. Только часовые, держа в руках пики, зорко осматривали из-под сложенных козырьком ладоней пустынную степь.

Ганжа, наблюдавший эту картину с одного из высоких прибрежных утесов, довольно улыбнулся, обнажив прокуренные с желтоватым налетом зубы Действительно, реестрового войска здесь было около четырех тысяч. Ни Барабаша, ни Караимовича он среди казаков на берегу не увидел, по-видимому, они оставались на байдарах. Нигде не было видно и Кречовского. Присоединившись к своим конникам, остававшимся на значительном удалении от берега, чтобы их не заметили, Ганжа направил гонца к гетману с докладом, а сам остался ждать дальнейших указаний.