Ледокол «Ермак»

Программу плавания надо составить такую, чтоб ледокол шел в места, еще никем не посещенные. Он может, выйдя от берегов Норвегии, взять курс посредине между Новой Землей и Землей Франца-Иосифа и, миновав меридиан восточного края последней, повернуть на северо-восток. Затем, в зависимости от состояния льда, обогнуть Землю Франца-Иосифа и Шпицберген в большем или меньшем расстоянии от него. На этом пути встретится очень много интересного для изучения, и я вполне уверен, что эту программу можно легко исполнить в 2–3 месяца, возвратившись с богатыми научными результатами в то же лето.

В заключение позвольте напомнить, что Ледовитый океан не легко раскрывает свои тайны. Уже три столетия, как люди настойчиво стремятся изучить эту область, делая успехи шаг за шагом. Тут нужна настойчивость, и в этом отношении хороший пример представляет Великая Северная экспедиция, начатая в 1734 году и продолжавшаяся 10 лет. Работы каждого лета и каждой зимы были неудачны, ибо никогда не удавалось выполнить намеченную программу. Адмиралтейств-коллегия давала новые средства, на что строились новые корабли и с новою энергией принимались за работу.

Казалось, что исследователи терпят только одни неудачи, но сумма всех этих попыток и неудач дала общий огромный результат в деле исследования всего нашего северного берега. На основании пробных плаваний можно считать доказанным, что «Ермак» в состоянии проходить через области полярных льдов и он может доставлять ученых в такие места, куда других средств добраться не имеется.

Экспедиция «Ермака» обходится 100 тысяч, но многие другие экспедиции с гораздо меньшими судами обходятся не дешевле.

Бюджет России измеряется миллиардами, и если до сих пор не решен еще вопрос о том, что «Ермак» должен идти в Ледовитый океан, то, разумеется, это не вопрос денег.

Это вопрос сочувствия русских ученых к этому делу и если Вы, Милостивый Государь[250], проявите Ваше желание с тою же настойчивостью, с которою работали Ваши предки при Анне Иоановне, то будущим летом мы можем посетить многие места, где не была человеческая нога.

Все дело в Вашем сочувствии, и я твердо верю, что рано или поздно мне удастся разбить тот ледяной покров, которым пока еще прикрыто Ваше желание удовлетворить самую насущную потребность человека – познать планету, на которой он живет.

С. О. Макаров. Морская компасно-фотографическая съемка берега Новой Земли [251]

Приступая к этой работе, пришлось прежде всего выяснить наилучшие приемы в зависимости от особенностей плавания во льдах.

Без льда дело пойдет весьма успешно, если придерживаться тех приемов, которые я применил при съемке Маньчжурского берега. Там, имея глубоководный, достаточно обследованный берег, я выбирал курс и, держа ровный ход около 10 узлов, производил беспрерывное пеленгование берега, причем каждому пеленгу соответствовал момент, записывавшийся с точностью до секунды. Прокладкой пеленгов на астрономические пункты определялись места корабля и его курсы; а затем, в зависимости от хода, делалась разбивка времени, так что каждому пеленгу находилась соответствующая точка нахождения корабля.

Присутствие льда не дает возможности ни держать ровного хода, ни держать одинакового курса. Удары в лед неизбежно отклоняют нос в сторону; кроме того, при прохождении значительных льдов ход замедляется.

Для того чтобы точки пеленгования были хорошо определены, я избрал систему станций, заключающуюся в том, что через известный промежуток судно останавливается для взятия серии пеленгов на береговые предметы. Ледокол имеет три машины, и это дает большие удобства для удержания судна на месте.

Система станций представляет ту невыгоду, что дело идет медленнее и трудно уследить за точками на береговой черте; но эта система дает крупное преимущество, заключающееся в том, что возможно снимать фотографические панорамы берега, которые оказывают значительную помощь при морских съемках, в особенности, когда имеется в распоряжении мало времени.

Также следует упомянуть, что морская съемка на ходу будет тем точнее, чем больше ход, – на большом ходу меньше влияют течение и ветер. Между тем у таких неописанных берегов, как Новая Земля, глубокосидящее судно должно ходить с некоторыми предосторожностями; бывало несколько случаев, когда мы, услыхав звонок предупредителя Джемса, изменяли курс и тихим ходом, с частым промером, отходили от берега.

Съемка началась 22 августа[252], когда мы подошли к Крестовой губе и в 6 ½ часов вечера высадили партию наблюдателей на мыс Смирнова. Контуры берега, а в особенности ситуация Новой Земли, до такой степени неправильно нанесены на карты, что, подойдя к самому входу в бухту, мы, за отсутствием обсервации в этот день, не знали, находимся мы в Крестовой губе или в одной из Сульменевых.