Ледокол «Ермак»

«Вчера, 13 апреля 9 часов утра, в виду сильно свежевшей погоды от NE, опасаясь аварии от зыби льда из восточной части залива, спешно покинул место крушения и, следуя в струе „Ермака“, пошел в Аспэ. Несмотря на непрекращавшуюся снежную метель (горизонт не более кабельтова) „Ермак“ блестящим маневрированием в ледяных полях и между отдельными глыбами торосистого образования проложил сравнительно безопасный путь до шхер и сделал удобопроходимый канал в сплошном шхерном льде. В 4 часа пополудни „Апраксин“ вошел в Малую гавань Аспэ и ошвартовился в центре ее на ледяных якорях с „Ермака“. Пластыри Спасательного общества выдержали испытание прекрасно: ни один из сорока цепных и тросовых найтовов не перерезан льдом. Теперь „Апраксин“ в полной безопасности».

Позднее пришла по беспроволочному телеграфу другая депеша адмирала Рожественского, адресованная непосредственно ко мне:

«„Ермаку“ и его доблестному командиру капитану 2-го ранга Васильеву „Апраксин“ обязан спасением. В неприглядную снежную метель броненосец, обмотанный вытянутыми в струну цепями, стальными и пеньковыми тросами, прикреплявшими тысячу пятьсот квадратных футов пластырей, шел семь часов в струе „Ермака“ ледяными полями между отдельными глыбами торосистого образования и каналом, пробитым в сплошном льде, и ни одна цепь, ни один трос не были перерезаны льдом».

Так окончилась работа этой зимы ледокола «Ермак». Вся зимняя работа у «Апраксина» могла производиться лишь благодаря содействию «Ермака». Не будь этого корабля, «Апраксин» пришлось бы предоставить его собственной участи, ибо без угля нельзя выкачивать прибывающую воду, которая могла заполнить все судно и там замерзнуть. Корма при этом опустилась бы ниже уровня воды, и, следовательно, ледоход должен был набить часть льда на палубу и, может быть, сдвинув судно к берегу, причинить ему новое повреждение. Самое замерзание воды в середине судна должно было наделать много повреждений как по корпусу, так и по машине.

Приступить к работам можно было бы после вскрытия всего льда, но первый шторм от восточной половины компаса мог уничтожить все приготовительные работы. Вероятно, в конце концов броненосец сняли бы с камней, но, без сомнения, в очень разрушенном состоянии, тогда как в настоящее время, за исключением отдельных пробоин, в судне крупных повреждений не имеется. Машины, котлы, артиллерия и проч. находятся в полной исправности, и командир броненосца «Генерал-адмирал Апраксин», капитан 1-го ранга Линдестрем[196] привел свой корабль в Кронштадт в таком виде, что он немногим уступал судам, вернувшимся из дальнего плавания. Лишь многочисленные цепи в носовой части свидетельствовали, что внизу не все благополучно.

Кстати, о цепях, которыми удерживались на местах пластыри. Они остались целы, между тем как обшивка крейсера «Адмирал Нахимов» сильно пострадала. Это показывает, что при осторожности можно безопасно идти за ледоколом, даже в том случае, когда за бортом находится множество цепей, задевающих за лед и которые гораздо легче повредить, чем обшивку судна.

16 (29) апреля адмирал Рожественский с ледоколом «Ермак» прибыл в Кронштадт, оставив «Апраксин» в Аспэ в полной безопасности. Лед, встреченный ими на пути к Кронштадту, был ослаблен действием весеннего солнца, но, разумеется непроходим для обыкновенных коммерческих пароходов. Ни у Гогланда, ни в других местах ни одного судна не встретили. Зима, в течение которой мы намеревались с «Ермаком» помогать коммерции Петербурга, ушла полностью на работу у броненосца «Генерал-адмирал Апраксин», а к 1 (14) мая, по контракту с Армстронгом, «Ермак» должен был прибыть в Ньюкестль для переделок, которые были намечены и о которых говорится выше в этой же главе.