Совершенно очевидно, что «застать авиацию противника на аэродромах» в военное время невозможно. Это возможно только в мирное время, когда противник не подозревает об опасности. Нельзя начать войну, а потом нанести внезапный удар по большинству аэродромов в надежде захватить всю авиацию на стоянках, но можно нанести удар в мирное время, и этот удар будет началом войны.
Сталин довел численность десантных частей и соединений до такого уровня, что их можно было использовать только в одной ситуации:
Глава 21
Как Жуков готовил оборону страны
Ничто не указывало на наличие на Немане подготовленной обороны.
Противник стремился захватить мосты, ведь мосты – это средство для развития высоких темпов наступления. Враг понимал, что в случае подрыва мостов через Неман, ширина которого достигает 100–150 метров, его танки будут вынуждены остановиться, а советские части выиграют время для организации обороны на восточном берегу… Для 3-й танковой группы явилось полной неожиданностью то, что все три моста через Неман, овладение которыми входило в задачу группы, были захвачены неповрежденными.
Территория европейской части Советского Союза самой природой создана для обороны. Дорог в России, как известно, немного, а качеством тех, что есть, мы похвастаться не можем.
Весной и осенью – непролазная грязь.
Зимой – снег и мороз.
В снегу и в грязи блицкриг буксовал. Ни осенью, ни зимой, ни весной немцы успешные наступательные операции вести не могли. Каждый год Германия представляла опасность для Советского Союза только с середины мая до середины сентября, и только на территориях южнее Смоленска. На территориях от Минска и Смоленска на север до побережья Балтики и далее германская армия вообще никакой опасности не представляла – конечно, при условии, если бы Красная Армия стояла в обороне.
Театр военных действий на север от Смоленска предельно удобен для ведения оборонительной войны и столь же неудобен для широкомасштабных наступательных операций. Тут много озер, рек и болот. Это естественные препятствия для наступающего. Это естественные рубежи обороны.
В районах севернее Минска и Смоленска много лесов. Лес – это противотанковая местность. В лесу обороняющейся стороне танки противника не страшны. Но если танки не страшны, оборону можно держать годами.
Лес – это маскировка и защита. Огонь артиллерии по войскам, которые обороняются в лесу, неэффективен. Корректировать огонь артиллерии здесь трудно или вообще невозможно. Столь же неэффективны и действия авиации по войскам, которые закрепились в лесах.
Лес – это дешевый и доступный строительный материал для возведения непреодолимой обороны. Это перекрытые, засыпанные землей и замаскированные участки траншей, это обшитые бревнами стенки траншей и окопов, это блиндажи и землянки в три, пять, а то и в десять накатов. Для колючей проволоки в лесу даже и колья ставить не нужно – натягивай проволоку между стволами, оплетай словно паутиной. Если страна готовится к обороне, то в лесистых районах создает непроходимые не только для танков, но и для пехоты заминированные завалы глубиной десятки метров и протяженностью в сотни километров.
Лес – это укрытие для снайперов, партизан и диверсантов. Лес – это идеальный плацдарм для контратак и внезапных контрударов.
Если бы летом 1941 года войска Красной Армии не были собраны гигантскими массами у самой границы в Белоруссии и Литве, если бы стояли в обороне на линии старых укрепленных районов, если бы мосты на пути наступающих германских войск были взорваны, а подступы к мостам заминированы, то блицкриг был бы остановлен на западном берегу Западной Двины.