Ледобой

— Дверь видишь? — бросил Безрод за спину полуночнику.

— Где?

— Слева.

— Да.

— Туда ныряй.

— Но…

— Ж-живо! — Сивый прыгнул вперед и обрушил кулак на дубье, что держал кто-то из купцов. Раздался треск, толпа отпрянула, будто от огня.

Оттнир воспользовался заминкой, подался влево, толкнул дверь амбара и мышью юркнул в темень.

Обозленный купчина бросил обломки жерди и разъярился пуще прежнего. Голь перекатная! Не подпоясана! Стращать вздумал! Не в свое дело суется!.. Стиснул пальцы в кулаки и первым обрушился на Безрода. Сивый только ухмыльнулся, встал перед дверью в амбар, ссутулился.

Озверевшие купцы тешились, пока не взопрели, били, пока кулаки не рассадили. За частоколом рук Безрода видно не стало. В амбаре, куда юркнул полуночный купец, что-то гремело, грохотало, падало, наконец, дверь отворилась, и на белый свет с огромным колуном над головой выскочил оттнир. Уставшие битейщики отхлынули, будто волна, огонь злобы в глазах погас. Выдохлись, остыли. На пятачке перед дверью остались только Сивый и полуночник, с топором наперевес. Безрод стоял, стоял да и рухнул на колени. Держал руки на теле, раскачивался, что-то шептал и ронял кровь наземь.

— Откушай боянских кулаков, полуночный лазутчик!

— Пошли. И так сдохнет!

— Может, и не того побили, а душу отвели!

Плюнув, купцы разошлись. Оттнир бросил колун, глянул туда-сюда, поддел Безрода под руки и вздернул стоймя. Подвел к поленнице, усадил на колоду, прислонил к стенке дров. Безрод хрипел, стонал, что-то шептал. Полуночник присел.

— Не отвечать… — шептал Безрод. — Только не бить.

— О, боги, могучий Тнир, храбрый Ульстунн, что же с тобой делать? Куда ни тронь — там отбито. Так свело болью, что и не разогнуть. А начну разгибать — от боли помрешь…

— Помоги встать, — еле слышно прошептал Безрод, но купец услышал.

Осторожно помог встать.

— Распрямляй.

— Помрешь.

— Д-давай!

Полуночник прижал Безрода спиной к своей груди, обнял за плечи, начал осторожно разводить. Сивый глухо стонал, крошил зубы, кусал губы и только под конец захрипел.

— Ну вот, слава всем богам! Нашли! — Из-за угла выметнулись Дубиня и стражники за его спиной во главе со Здравом.

Зеваки стайкой вились поодаль — мальчишки и взрослые бездельники, коих на любой пристани всегда пруд пруди. И впереди всех выступал давешний знакомец с кудлатыми вихрами, тонкой шейкой и козлиной бороденкой. Оттнир напрягся, но Безрода не отпустил.

— Дыши ровно, полуночник. Ошибка вышла. Бочки свои у Терпеня заказывал?

— Ну.

— Подковы гну! То-то и оно, что Зигзя тоже! И сам Терпень собственные бочата не различит! Нарочно не придумаешь — бочки одинаковые купили, и даже ладьями вы пососедились. Рядышком стоят, борт к борту! Грузчики виноваты, хотя виноватее всех Терпень.

Безрод плохо видел и слышал. Стоят какие-то люди, что-то спрашивают.

— Эге, парень еле дышит! Да посади ты его, что ли! — Брань в сердцах рявкнул полуночному купцу.

— Не отвечать… — превозмогая забытье, шептал Сивый. — Только не бить…

Что? Брань прислушался.

— Не отвечать… Не би-и-ить…

Здрав дышать забыл. Не отвечать? Не бить? Опять, стало быть, сдержался? Скрепился? А если бы разозлился Безрод, распустил руки? Уж Сивый точно знает, как спровадить человека на тот свет. У Здрава глаз на такие дела наметан, кроме того — на заставах других не держат. Стражника прошиб холодный пот. Вот смеху будет, если не сегодня-завтра Безрод и полуночный купец выйдут на пристань требовать платы по долгу! У всех по одному! Будет ли купцам так же весело?

— Ну, ты, парень, даешь! Уж так получается, что княжью честь пуще меня бережешь.

— Кому честь, а кому бы ноги снесть! — прошептал Безрод и ухмыльнулся разбитыми губами.

Брань услышал, но промолчал.

— А ведь по миру купчин пустят! Что один, что другой! — Здрав повернулся к Дубине.

Тот засмеялся.

— По мне, так пусть я один и останусь!

— Хитер, старый бобер!

— Не старый. Просто живу долго. А безвинного сроду не бил.

— Отведи меня к морю, — шепнул Безрод.

— К морю хочет, — мрачно буркнул Здрав и выпрямился.

— Я помогу. — Полуночный купец осторожно поставил Безрода на ноги.

— И то ладно. Мне же в терем дорога. — Брань кивнул своим стражникам. — Ступайте за мной, сонные тетери!

Оттнир и Безрод шли к морю через всю пристань. На купцов даже не глядели. А захотели бы взглянуть — ни одной пары глаз не нашли. Все под брови попрятались. Купцы чесали затылки, ломали шапки в руках да прикидывали отступные. Ничего хорошего не выходило, хотя… не сегодня-завтра оттниры нагрянут, а там еще с полуночника взыщут. А то и весь товар отберут, если сбежать не успеет.

Кое-как доковыляли до берега, и Безрод без сил опустился на гальку.

— Чего полез, дурень? Зашибить ведь могли! — Купец присел рядом.

— Так ведь и зашибли.

— Насмерть, говорю.

— Пустое… — Безрод устало ухмыльнулся.

— А чего сам не бил?

Сивый промолчал.

— Странная штука жизнь, в сыновья мне годишься, а нынче ты мне заместо родителя. Жизнь подарил.

— Ни отца у меня, ни матери, и какого роду-племени — не знаю. — Безрод усмехнулся, покосился на купца. — А может быть, полуночник я.

Купец задумался, прикусил ус.

— А годков тебе, парень, сколько?