Ледяной ад

Журналист понял, что больше ему здесь нечего делать, и собрался уходить. Но в этот момент он встретился взглядом с помощником прокурора, который, узнав Поля, сердечно протянул ему руку и любезно поинтересовался состоянием его здоровья. Воспользовавшись удобным случаем, молодой человек отвел своего собеседника в сторону.

— Дорогой мой, — тихо сказал он, — поверьте, вы совершаете ужаснейшую судебную ошибку. Клянусь, мой друг невиновен.

— Рад бы ошибиться, но факты не в пользу господина Фортэна. Против него выдвинуто тяжкое обвинение.

— Какие факты? Какое обвинение?

— Пока это судебная тайна.

— Хорошо! Но вы можете предоставить мне полную свободу действий для частного расследования?

— Охотно.

— В таком случае распорядитесь, в частности, о свободном доступе к месту происшествия.

— Договорились.

— Спасибо! В свою очередь, постараюсь когда-нибудь быть вам полезен. И еще раз, послушайте моего совета, не торопите это дело, предупреждаю, вы можете сильно погореть, если совершите судебную ошибку, а ее вероятность в данном случае более чем велика.

— Да-да, спасибо. — По тому, как говорил помощник прокурора, было видно, что предостережения Поля не возымели должного действия. — Через два часа после ленча мы пойдем с обыском к обвиняемому. Примете участие?

— Обязательно. До встречи.

Редон ушел. В зале остались только трое чиновников магистрата, протоколист, участковый жандарм и Леон Фортэн. Следователь отправил полицейского в коридор, строго наказав никого не пускать. Затем он вежливо предложил молодому ученому сесть и приготовился немедленно учинить ему допрос. Это был один из тех мучительных допросов, которые могут совершенно сбить с толку даже невиновного человека.

Сначала записали имя, фамилию и данные обвиняемого:

Фортэн, Леон-Жан, 26 лет, доктор наук, ассистент на факультете Сорбонны с жалованьем 250 франков в месяц, живет у родителей в Мезон-Лаффите, три или четыре раза в неделю ездит на работу в Париж, проездной билет третьего класса Западной железнодорожной компании.

В то время как протоколист быстро записывал сведения об обвиняемом, следователь, глядя Леону прямо в глаза, неожиданно спросил:

— Вы знакомы с господином Грандье?

При этом вопросе, который, казалось бы, не имел никакого отношения к совершенному убийству, Фортэн покраснел, явно смутился и пробормотал:

— Да, конечно, я знаю месье Грандье, но очень мало, мы с ним беседовали однажды при обстоятельствах довольно щекотливых, по крайней мере для меня.

— Уточните, пожалуйста, при каких именно обстоятельствах?

— Охотно, потому что наша единственная встреча, хотя она и была не из приятных, не оставила все же во мне ни досады, ни горечи. Видите ли, я изобретатель и, конечно, очень беден. Мне понадобилась крупная сумма денег, чтобы реализовать одно из своих открытий, которое может перевернуть всю мировую экономику. На прошлой неделе я ходил к господину Грандье попросить эту сумму.

— И как велика сумма? — небрежно спросил следователь.

— Пятьдесят тысяч франков.

При этом точном ответе следователь сузил глаза и усмехнулся.

— Значит, вы признаете, что хотели занять у господина Грандье пятьдесят тысяч франков?

— Мне нечего скрывать, хотя, признаюсь, эта попытка была с моей стороны самой последней глупостью.

— Где вы были вчера в полдень?

— В лесу.

— В котором часу вы завтракаете?

— В двенадцать. Вообще-то в это время я обычно уже бываю дома, но вчера вернулся только в час.

— Почему же нарушился постоянный распорядок?

— Неожиданная задержка в лесу. Меня обогнала лошадь без всадника, вся взмыленная и чем-то очень испуганная. Я попытался ее остановить, но она сбила меня с ног, и, оглушенный, я упал.

— Сколько было времени в этот момент?

— Примерно четверть первого, не больше.

— Сколько времени вам понадобилось, чтобы вернуться домой?

— Около десяти минут.

— Почему же вы вернулись только в час?

При этом вопросе молодой ученый во второй раз сильно покраснел и так смутился, что не заметить этого было невозможно.

— Будьте любезны ответить со всей откровенностью, — потребовал следователь, — говорите только правду.

— Уверяю вас, месье, то, чем я был занят в лесу, не имеет к расследуемому делу никакого отношения.

— В ваших интересах исчерпывающе ответить на мой вопрос.

— Хорошо. Когда я пытался остановить лошадь, у меня в руках был большой букет цветов. — Фортэн сделал над собой усилие. — Я не смог удержаться на ногах, лошадь меня опрокинула, букет оказался у нее под копытами. Не хотелось возвращаться без цветов, и пришлось потратить время, чтобы нарвать новых.

— Не могли бы вы мне сказать, для чего собирали цветы? — иронично улыбаясь, спросил следователь.

— Нет, месье, — твердо ответил Леон, — не могу и не хочу.

— Подумайте о последствиях, которые будет иметь ваше молчание, тем более что вся эта история выглядит неправдоподобно.

— Это моя тайна, и я вам ее не открою.

— Как хотите. Кого вы встретили в лесу?

— Насколько помню, никого.

— А вас тем не менее видели.

— Вполне возможно, потому что я не скрывался. Тем лучше, значит у меня есть свидетели.

— Да, конечно, но…