Ледяное взморье

– Понимаю. Попробуем что-нибудь придумать. А может, действительно переправим в Швейцарию. Ты об этом не думай. Особо расстилаться перед ним никто не станет. Пусть благодарит, что живой. Давай ребят сюда.

Сосновский и Буторин уже вышли из самолета.

Платов пожал им руки, спросил Сосновского:

– Что за вид, капитан? Галифе, сапоги немецкие, рубашка, а где китель?

– Да сбросил сдуру вместе с ремнем и фуражкой. В кабине пожалел, все же на высоте – не Ташкент, мягко говоря.

– Давайте в «ЗиС».

Платов окликнул старшего группы офицеров НКВД:

– Капитан, забирайте из кабины изменника и – в фургон его. Вам всем ехать с ним.

– Есть, товарищ старший майор.

– Ну а мы, – Платов взглянул на Шелестова, – поедем на моей «эмке».

– В НКВД?

– А ты предпочел бы Кремль?

– Ни в коем случае.

– В наркомат. Товарищ Берия уже ждет.

– Изменника?

– И изменника, и группу. Потом отправлю вас на базу.

– Как насчет того, чтобы встретиться с Лидией?

– Соскучился?

– Не то слово.

– Это вопрос к Берии, я поддержу.

– Спасибо.

– Давай в машину.

Кортеж направился в Москву, на площадь Дзержинского, в наркомат внутренних дел. Немецкий бомбардировщик отогнали в укрытие, выставили охрану, накрыли маскировкой.

Грунова в форме полковника вермахта конвой передал бойцам группы. Они завели его в здание. Там в кабинете Берии были уже Платов и Шелестов.

Нарком стоял у окна.

– Прибыл старший майор Платов.

– Пропустить.

Начальник IV Управления и командир боевой группы майор Шелестов ввели бледного как мел Грунова.

Берия обернулся. Платов вскинул руку для доклада, но нарком остановил его:

– Отставить, Петр Анатольевич. – Бросил взгляд на Шелестова: – Приветствую, майор.

– Здравия желаю, товарищ генеральный комиссар.

Берия подошел вплотную к Грунову:

– Ну, что, подонок, прогулялся к немцам? Смотрю, и форму тебе выдали, и звание полковника присвоили, наслышан о твоем назначении. Сколько солдат и офицеров успел положить на линии фронта?

Грунов, заикаясь, проговорил:

– Я… товарищ Берия…

Генеральный комиссар ударил предателя по щеке:

– Какой я тебе, товарищ, мразь?

– Извините, гражданин Берия. Я… я не виноват, меня вынудили… обманули… я… до последнего не знал, что вышедшие из леса у Стереньки красноармейцы на самом деле фашисты. Они… предъявили документы…

Берия рявкнул так, что задребезжали стаканы с графином:

– Прекрати, мразь! Ты еще будешь мне врать? Ты все прекрасно знал, и этому есть неопровержимые доказательства.

– Нет, гражданин Берия…

Но генеральный комиссар уже давил на кнопку вызова помощника.

Появился старший лейтенант госбезопасности:

– Слушаю, товарищ генеральный комиссар.

– Вызови конвой, этого… – он указал на Грунова, – в подвал, следователям работать в самом жестком режиме. Подготовить документы к передаче в трибунал.

– Есть, товарищ генеральный комиссар.

Вскоре четверо сержантов практически вынесли обессилевшего Грунова из кабинета наркома.

Берия залпом выпил стакан воды.

– Вывел из себя, подонок.

Платов спросил:

– Его будут судить?

– А ты удивлен?

– Да такого нужно сразу к стенке ставить.

– Товарищ Сталин еще до операции говорил об открытом процессе, чтобы другим неповадно было.

– Да, конечно.

Берия подошел к Шелестову:

– Что, майор, трудно пришлось?

– Нет, товарищ генеральный комиссар, практически вся подготовительная часть операции – заслуга «Гудвина», капитана госбезопасности Ремезова, мы только захватили пилота, аэродром и самолет.

– И это ты называешь «только»? Аэродром-то наверное, охранялся?

– Ерунда – отделение солдат. Даже не СС и СД. С ходу уничтожили. Ремезов передал, что вечером выйдет на связь, сообщит обстановку в Риге. А там сейчас весело.

Берия улыбнулся:

– Еще бы. Как старался Гиммлер засекретить объект «Тайфун», какие ходы предпринимал, даже прорыв линии фронта, сколько надежд возлагал на будущих ликвидаторов, и все пошло прахом. Не уверен, что ему после этого придется долго руководить Главным управлением имперской безопасности, впрочем, он личный друг Гитлера, но это, как ты, майор, сказал – ерунда. Придет время, всех их на чистую воду выведем.

– Разрешите вопрос? – спросил Шелестов.

– Спрашивай.

– Вернее, два вопроса.

Берия улыбнулся:

– Тебе сегодня можно сколько угодно.

– Первый и главный: как Сталинград? Держится?

– Держится. И выстоит. Мало того, Гитлер получит там оплеуху похлеще, чем под Москвой. Красная армия не сдаст город. В этом можешь не сомневаться. Больше скажу, разгром фашистской армии на Волге станет началом конца Третьего рейха.

– Понял, спасибо.

– Что за второй вопрос?

Шелестов взглянул на Платова. Старший майор уже все понял.

– Ребятам бы повидаться с женами.

Нарком ответил, не задумываясь:

– Разрешаю. А что, ваш Сосновский опять куковать один будет?

– Пусть кукует, раз не обзавелся семьей. Он хотел подать рапорт, чтобы его отпускали изредка в Москву.

Берия спросил:

– Невесту, что ли, искать?

– Так точно.

Все рассмеялись. Берия сказал:

– Ты рапорт мне пришли, я распоряжусь, пропустят, время согласуем, у меня в канцелярии такие девушки!

Шелестов вздохнул: