Ледяное взморье

– На борту нет кислородного оборудования и масок. А над территорией, занятой нашими войсками, самолет не собьют.

Шварц повернулся к Шелестову:

– Надеюсь, полетное задание у вас есть?

– А на хрена оно мне? Летим прямо на Москву. Или тебе и для этого задание нужно?

Летчик покачал головой.

– Благодарю бога, что я летал на Москву и помню основные данные по маршруту.

– Так ты бомбил Москву?

– И что в этом странного? Война. Я военный летчик, я, как и вы, принимал присягу, я просто исполнял свои обязанности. Или скажете, вы никого не убивали?

– Не скажу. Смотри не заблудись хотя бы над оккупационной территорией, за линией фронта нас встретят наши истребители.

Неожиданно вокруг самолета то тут, то там стали появляться облачка разрывов.

– Это обстрел? – спросил Шелестов.

– Да.

– Почему немцы обстреливают свой самолет?

– Возможно, командование узнало об угоне бомбардировщика. Вы же столько шума подняли на аэродроме! Кто-то позвонил в комендатуру.

– И что?

– А ничего.

Шварц потянул штурвал на себя – задрав нос, «юнкерс» пошел вверх. Дышать стало труднее, но облачка разрывов зенитных снарядов остались внизу.

Скорее всего, командир зенитного взвода неправильно оценил обстановку и отдал приказ открыть огонь. Для молодого офицера это вполне возможно. Оттого и огонь с земли прекратился быстро.

Шварц опустил самолет на высоту пять тысяч метров.

Спустя полтора часа гауптман вновь увеличил высоту.

– В чем дело? – спросил Шелестов.

– Линия фронта!

– Но по нам стреляют?

– А вы хотели бы, чтобы стреляли? На оккупационной территории все было понятно, но теперь любое ваше зенитное подразделение может открыть огонь. В Красной армии скорострельные зенитные орудия бьют до десяти километров.

– Наши в нас стрелять не будут.

Неожиданно бортовая радиостанция сработала сигналом вызова.

Шелестов взглянул на Шварца:

– Переведи на меня!

Гауптман подчинился.

– Слушаю, Шелестов.

– Майор Воронин из штаба командующего авиацией дальнего действия.

– Очень приятно. Теперь я уверен, что наши не собьют «юнкерс».

– Ответьте, почему на связь вышли вы, а не немецкий пилот?

– Потому, что он ни черта по-русски не шпрехает.

– Пусть переведет связь на себя, я говорю по-немецки.

– Хорошо, майор.

Шелестов показал Шварцу, чтобы тот продолжил переговоры.

Гауптман ответил и в дальнейшем только слушал, иногда задавая вопросы, которые имели отношение к пилотированию и маршруту.

Закончив переговоры, он перевел станцию в режим «приема».

Шелестов поинтересовался:

– Ну и что сказал майор?

– Он дал необходимые данные по прохождению территории, определил координаты аэродрома посадки, сообщил, что примерно через двадцать минут к нам подойдет сопровождение из советских «Як-1», чтобы не беспокоились. Они доведут до места.

– Значит, порядок?

– Для вас – да, а вот для меня?

– А что для тебя? Я же сказал, в лагерь тебя не отправят, а семья уже, наверное, в Швейцарии. Приземлимся, наши обеспечат тебе связь с ними. Мы свое слово держим.

– Я тоже сдержал.

– Об этом пока говорить рано…

– Не беспокойтесь.

– Радуйся, гауптман, тебя ждет новая жизнь!

– Радоваться? – вздохнул летчик. – Я ненавижу себя, ненавижу за допущенную слабость, и если бы не семья…

Сзади передал Сосновский:

– Командир, вижу «Як-1», прикрывает сбоку. Капитан машет рукой.

То же передал и Буторин:

– Вижу «Як-1».

– Так и должно быть.

«Юнкерс», отвернув немного влево, начал снижение. Левый истребитель вырвался вперед. Шелестов видел, как он тоже снижается. Вскоре показалась взлетно-посадочная полоса.

Гауптман точно вывел «юнкерс» к линии посадки, и вскоре бомбардировщик, мягко коснувшись бетонки, побежал по ней.

Шелестов снял шлемофон, вытер вспотевший лоб.

– Ну, что, герр Шварц, все?

– Да.

Самолет, сбросив обороты двигателя, сошел с ВПП и по рулежке проследовал к «вышке», у которой стояли грузовой фургон, знакомая «эмка» полковника Платова и еще «ЗиС-101».

Бомбардировщик остановился. К нему подошли сотрудники НКВД. По трапу из подфюзеляжной гондолы первым на бетонку спустился Коган, за ним Шелестов.

К майору подошел начальник IV Управления НКВД.

– Все, Максим?

– Так точно, товарищ старший майор.

– Грунов?

– Жив и невредим, лежит связанный в кабине.

– Как вам удалось угнать самолет?

– «Гудвин» помог, и вообще практически всю операцию «Снегопад» подготовил и провел он. Обещал вечером выйти на связь.

– «Гудвин» не смог бы захватить самолет и доставить изменника, так что не преуменьшай заслуг своей группы. Да, возможно, в реализации этого задания вам пришлось легче, но только в плане непосредственных действий, рисковали же вы не меньше, чем в других операциях. Благодарю за службу.

– Служу Советскому Союзу!

– Служи, Максим, служи!

Платов дал команду офицерам НКВД, те подошли вплотную к самолету.

Шелестов спросил:

– Семья гауптмана в безопасности?

– Да. Не в Швейцарии, конечно, у местных патриотов, но – в безопасности.

– Я обещал, что ему сохранят свободу, в смысле не отправят в лагерь.

– А вот это ты поспешил. Впрочем, я договорюсь, его определят в отдельный изолятор.

– Я еще обещал ему связь с семьей.

– Не много ли ты наобещал?

– Да я готов был обещать ему что угодно, лишь бы заставить лететь.