Леди, леди, это я!

Они вошли в магазин. Менее чем в метре от входной двери находился первый труп. Мужчина полулежал на полу, прислонившись к книжному прилавку. На нем был синий летний костюм в полоску. По руке, все еще сжимающей книгу, струйкой на пол стекала кровь. Клинг только взглянул на него и тотчас понял, что дело скверное. В тот момент он даже представить себе не мог, насколько скверным оно окажется.

— Вон еще один, — сказал Карелла.

Второе тело лежало метрах в трех от первого. Он был без пальто, голова его была неестественно вывернута набок и упиралась в угол, образованный книжной стойкой и полом. Когда они подошли поближе, он слегка пошевелил головой, стараясь приподнять ее из неудобного положения. Тут же кровь потоком хлынула у него на воротник, и он снова уронил голову. Осипшим то ли от жары, то ли от ужасной картины голосом патрульный заметил:

— Он жив.

Карелла наклонился над раненым. Шея его была разорвана пулей. Карелла взглянул на рваные клочья мяса и мгновенно закрыл глаза. По своей стремительности это действие напоминало щелчок затвора фотоаппарата. Вот он снова открыл глаза — на лице непроницаемая маска суровости.

— Вы вызвали санитарную машину? — спросил он.

— Сразу, как только вошел сюда, — сказал патрульный.

— Хорошо.

— Там еще двое, — послышался чей-то голос.

Клинг отвернулся от мертвеца в синем костюме. Голос принадлежал маленькому лысому человеку похожему на птицу. Он стоял пригнувшись у стеллажа с книгами, прикрывая рукой рот. На нем был потертый коричневый свитер, из-под которого торчал воротник белой рубашки. На его лице и в глазах застыло выражение крайнего ужаса. Он тихо всхлипывал. Его приглушенные стоны сопровождались потоками слез, непрерывно выливавшимися из обоих глаз. Направляясь к нему, Клинг подумал: «Как странно. Еще двое. Мейер говорил, что три. На самом деле четыре.»

— Вы — хозяин этого магазина? — спросил он.

— Да, — ответил он. — Пожалуйста, осмотрите остальных. Вот сюда. А скорая помощь выехала? Дикарь, просто дикарь. Посмотрите на остальных, пожалуйста. Может быть, они живы. Одна из них — женщина. Пожалуйста, посмотрите на них.

Клинг кивнул и направился в дальний конец магазина. Третий лежал перегнувшись через прилавок, рядом валялась раскрытая книга. По всей вероятности, он листал ее, когда раздались выстрелы. Мужчина был мертв, рот был открыт, глаза слепо уставились в одну точку. Клинг машинальным движением нежно прикрыл веки убитого.

На полу рядом с ним лежала женщина.

На ней была красная блузка.

Она, по всей вероятности, несла целую охапку книг, когда ее настигли пули. Она упала на пол, и книги рассыпались вокруг нее. Одна книжка лежала прямо под ее вытянутой правой рукой. Другая шалашиком прикрывала ее лицо и черные волосы. Третья прислонилась к ее круглому бедру. Ее красная блузка во время падения вылезла из ее черной юбки. Сама юбка задралась, обнажая ее стройные и длинные ноги. Одна нога была поджата, другая напряженно вытянута. Черная туфелька на высоком каблуке лежала в нескольких сантиметрах от босой ступни. Женщина была без чулок.

Клинг сел на колени рядом с ней. Странным образом названия этих книг запечатлелись в его памяти: «Стереотипы культуры», «Здоровое общество» и «Искусство брать интервью: принципы и методология». Вдруг он заметил, что блузка на девушке вовсе не была красной. Кусочек ткани, вылезший из юбки, был белого цвета. Две огромные дыры зияли у девушки в боку, и кровь продолжала струиться из этих ран, окрашивая белую блузку в ярко-красный цвет. Нить с жемчугом разорвалась во время падения, и жемчужные бусинки раскатились по всему полу, образуя перламутровые крошечные островки в липкой луже загустевшей крови. Ему стало больно смотреть на нее. Он потянулся за книгой, закрывающей ее лицо, и осторожно приподнял ее. Невыносимая боль пронзила его сердце.

— О, Господи! Боже мой! — раздался его крик.

В его голосе послышалось нечто такое, что заставило Стива Кареллу немедленно броситься к нему через весь магазин. По пути он услышал крик Клинга, пронзительный вопль отчаяния и муки, который, казалось, сотряс сам воздух этой лавки, пропитанный смесью запахов книжной пыли и горелого пороха.

— Клэр!

Когда Корелла подбежал к нему, он уже держал мертвую девушку в своих объятьях. Его руки и лицо были покрыты кровью Клэр Таунсенд, а он продолжал целовать ее безжизненные глаза, нос, шею, беспрерывно повторяя почти шепотом одно и то же: «Клэр, Клэр, Клэр». На всю жизнь запомнит Стив Карелла это имя и этот полный отчаяния и нежности голос Клинга.

Глава 2

Лейтенант Питер Бернс обедал с женой и сыном, когда позвонил Карелла. Будучи в течение долгих лет женой полицейского, Хэрриет сразу поняла, что звонят со службы. Во время обеда звонят только подчиненные ее мужа из 87-го участка. Впрочем, это не совсем точная фраза. Еще они любят звонить посредине ночи, когда все уже спят.