Леди чародейка

Жители Ордалона радовались новому – безопасному – дому. А я… тосковала.

Я боялась, что после смерти Дайаны между мной и Алистером разверзнется непреодолимая пропасть. Ведь я нарушила обещание, я не сумела защитить его дочь. Это настолько терзало, убивало меня изнутри, что однажды я не выдержала и рассказала Алистеру все, что было у меня на душе.

– Из двух самых дорогих моему сердцу женщин домой вернулась только одна, – тихо сказал он в ответ. – Моя любовь к Дайане никогда не станет слабее, но мои чувства к тебе стали только сильней. Ты не должна винить себя в том, что случилась. Моя дочь спасла два мира. Я хотел бы, чтобы при этом она осталась жива... но своей жизнью она распорядилась достойно.

Пусть его слова и были скупы, но я чувствовала, как сильно Алистер ценит то, что сделала для Ордалона и Альгардеса Дайана. Как гордится ею и как невозможно сильно любит.

Надеюсь, Дайана простит меня за эти слова, но утрата еще больше сблизила нас с Алистером. Мы заботились друг о друге, оберегали друг друга, чтобы не причинить большей боли. Мы поняли, как важно ценить каждый миг, проведенный вместе, как дороги милые сердцу моменты вроде поцелуя перед сном, неспешных разговоров за чашкой кофе или бокалом вина, пробуждения в объятьях друг друга... Впервые разделив на двоих одно утро, я проснулась счастливой и умиротворенной.

Мне не хватало только одного – чтобы Дайана была жива.

А она... она сдержала свое слово. Благодаря нашей связи, я чувствовала ее всюду – в шепоте ветра, в шелесте листьев, в каплях воды. Я видела ее лицо в лике луны.

Дайана была этим миром.

Магией усмиряя водную стихию, я погружалась в воды озера, не тонула и могла не дышать. Я не могла, увы, лишь говорить, но я была рядом с Дайаной, была ей самой. Я видела Альгардес ее глазами: взмывала в высь белокрылой птицей и стремительно – да так, что захватывало дух – опускалась вниз. Наблюдала за Кедгером – городом, ставшим мне домом – с высоты, наслаждаясь ощущением стремительного полета.

В следующий раз Дайана представала передо мной в облике неведомого зверька. Мир казался огромным и пугающим, пушистое серенькое пузо щекотала трава. Через мгновение, едва я успевала осознать, где нахожусь и кем являюсь, Дайана пускалась в бега, да так быстро, что все мелькало у меня перед глазами. Я была и мелкой ушастой крошкой-зайцем, и горделивым гепардом, которого Дайана заставляла бежать так быстро, что окружающий мир сливался в цветное пятно.

Конечно, я скучала по Ордалону – хотя и прожила там всего несколько недель. Но я по-прежнему, при желании, могла перемещаться в родной мир – просто зеркала в особняке семьи Морэ вели теперь не в Ордалон, а в Альгардес.

Узы, связавшие нас с Дайаной, подарили мне новые ощущения и новые краски, и позволили мне увидеть Альгардес... понять его, став его частью. Наш новообретенный дом оказался на редкость занимательным. Здесь действовали совершенно иные законы. Мир оказался плоским и круглым, как монета. У Края мира возвышалась стена непроницаемой тьмы, куда, по словам жителей Альгардеса, уходили души умерших. Для живых находиться там было невероятно опасно – любой, кто уходил во тьму, никогда больше в свет не возвращался.

Глазами огромной птицы с черным оперением и алым клювом я увидела летающий замок королевы-богини Иллирэ – единой богини Альгардеса. Его жители рассказали мне об ее дочерях, управляющих погодой – королевах Зима, Весна, Осень и Лето. Я успела увидеть только двух последних – они правили Альгардесом попеременно, каждый месяц друг друга сменяя.

Мне не довелось увидеть королеву Зиму – как поговаривали, очень высокую белокожую красавицу в платье со шлейфом и короткой шубке из снега. Не довелось пока увидеть и Весну – легкомысленную рыжую прелестницу с улыбкой на лице и копной кудрявых волос.

Многим нравилась королева Лето – черноволосая, черноглазая, с карамельной кожей. Босая, в легком платье, манящая своей жемчужной улыбкой, она была стремительной, как горная лань, а ее смех был подобен журчанию ручья. Там, где она ступала, плавился песок. И все же мне больше нравилась королева Осень: тонкие черты лица, горделивая осанка, длинные каштановые волосы. Она шла, и за ее спиной с деревьев слетала листва, из зеленой превращаясь в золотую и багряную.

Под управлением правящей королевы погода была во всем мире едина: от Края Мира до самой его Сердцевины – земель близ Сердца Альгардеса. Негде нельзя было спрятаться от жары, которую так любила миниатюрная королева Лето. И если шел дождь – любимая причуда капризной Осень, то он шел всюду, и бедным магам-стихийникам приходилось прилагать все усилия, чтобы защитить родной мир от угрозы потопа.

Два месяца спокойствия заставили поверить, что самое страшное уже позади. Чародеи и чародейки Круга считали, что Сердце Альгардеса погасло лишь оттого, что за тысячи или сотни тысяч лет иссяк Истинный Дар, который кто-то могущественный вдохнул в Сердце Мира.

Они ошибались.