Леди чародейка

Вот и сейчас, вернувшись от Октавио домой и похваставшись перед Колибри новыми золотистыми локонами, Джиневра облачилась в струящийся наряд из персикового шелка. Сестра, одетая в длинное белоснежное платье до пят с приколотой к груди серебристой брошью, одобрительно качнула головой. И все равно Джиневра понимала, что ей не сравниться с Эстой по красоте. В отличие от ладной фигурки сестры, ее тело было угловатым и слишком худым. Черты лица казались слишком обычными и неброскими, тогда как Колибри, несмотря на юный возраст, неизменно притягивала к себе восхищенные взгляды.

Джиневре часто казалось, что она всегда будет на шаг позади от сестры – чувственной красавицы с чарующим голосом. Это расстраивало, но мама ее эмоций не одобряла. Говорила, что важно только то, что внутри тебя – твоя душа, твои помыслы и стремления. «Красота не снаружи, она внутри» – излюбленная ее фраза, которая, поговаривали, при жизни принадлежала Фираэль. Джиневра пыталась следовать ее постулатам, но выходило не слишком хорошо. И только тетя Тира понимала, что она чувствует и, воспользовавшись тем, что мамы Джиневры нет рядом, шепнула на ухо: «Ты вырастешь, и обязательно превратишься из гадкого утенка в прекрасного лебедя. Просто нужно набраться терпения и немного подождать».

Вздохнув, Джиневра провела рукой по гладкой ткани платья. С сожалением посмотрела на лежащую на подоконнике книгу – увы, но ей придется подождать до полуночи, когда закончится праздник.

Мама Эсты и Джиневры, высокая и импозантная Талания Браон, уже ждала их на главной площади Агераля. Одобрительно кивнула Эсте, на Джиневру, которая так старательно выбирала наряд, даже не взглянула. Джиневра даже не расстроилась – она уже давно привыкла быть невидимкой.

Колибри поднялась на помост, установленный для артистов. Встала на самом краю, обведя взглядом толпу. Жители Агираля затихли, выжидающе глядя на Эсту. Мимолетно улыбнувшись – она всегда добивалась желаемого – Колибри запела.

Толпа замерла, восхищенно выдохнула. Люди переглядывались, но говорить друг с другом и заглушать голосом чудесную песнь не решались. Джиневра понуро взглянула на мать – в миндалевидных серых глазах той застыли слезы.

Она правда гордилась Эстой, гордилась тем, что та, с кого жители Агираля – все, кто был сейчас на площади – не сводили глаз, приходилась ей родной сестрой… Она искренне восхищалась Колибри. Просто… Тяжело и больно ощущать себя не такой, как все. Тяжело постоянно чувствовать себя недостойной матери – старшей жрицы Фираэль, и сестры – всеобщей любимицы, юной и талантливой певицы, с детства поцелованной Фираэль.

Джиневра едва дождалась конца праздника. Отчего-то происходящее совсем не радовало ее. На причуды фокусников и жонглеров смотреть было скучно, певцов она слушала вполголоса, раздумывая о чем-то своем, а комедийная постановка лучших актеров Агераля и вовсе оставила ее равнодушной – пока толпа заходилась в хохоте, Джиневра мучительно пыталась понять, что происходит на помосте и о чем вообще идет речь. Только магический фейерверк, распушивший звездные хвосты под самым хрустальным куполом, смог немного поднять настроение. Настолько, что она даже позволила Эсте уговорить ее остаться на танцы.

Но поболтать с сестрой не удалось – как только музыка лучших скрипачей и пианистов Агераля оживила площадь, Колибри тут же окружили желающие пригласить ее на танец. На Джиневру они не смотрели – слишком маленькая и невзрачная, чего с нее взять.

Лукаво улыбнувшись, Эста изящно подала свою руку Ксиэлю – молодому жрецу Фираэль, по которому страдали первые красавицы Агераля. Джиневра терпеливо ждала, когда закончится их танец, но ожидание затянулось. За одним танцем последовал другой, за ним второй, третий… Поймав направленный на Эсту неприязненный взгляд Герты Шаэда – привлекательной, но неулыбчивой восемнадцатилетней девушки с прямой, как палка, фигурой, Джиневра покачала головой. Не видать Герте поцелуя Фираэль – зависти в Хрустальных Землях не было места.

Впрочем, Фираэль не спешила приходить и к ней самой…

Раздосадованная такими мыслями, Джиневра поняла: она лишняя здесь, на площади, среди улыбок, музыки и танцев. Вздохнув, направилась прочь. В конце площади, перед тем, как свернуть в освещенный проулок, она оглянулась. Надежда не оправдалась – в беспрестанном кружении, в невинных объятиях Ксиэля, с которым ее сплотил танец, Эста и думать забыла о сестре.

Родной дом встретил прохладой и безмолвием: их мама наверняка осталась в храме Фираэль – она часто обучала новых жриц и жрецов. Джиневра бросила взгляд на оставленную на окне книгу. Стало чуточку легче, словно в ее душе, в ее маленькой вселенной, рассеялись облака и выглянуло солнце. Но не успела она сделать даже шаг по направлению к окну, как что-то… Что-то переменилось.