Лавка подержанных артефактов

Покинув кладбище по очередной тропинке, они вышли на ещё одну возвышенность. Форли замер в изумлении. Перед ними простиралась выжженная пустошь с остатками растительности бледно-фиолетового цвета. По ней в гигантский магический портал маршировала бесконечная орда демонов. Большие и маленькие, гуманоидные и нет, тысячи и тысячи самых разных тварей. Перед магом была та самая демоническая армия — страшный сон любого, кто оказался на её пути.

— Первая орда. Великий владыка Неверуг объединил кланы демонов и повёл их к завоеваниям, — объяснила Солифилесет, кивая на три фигурки чуть в стороне. — Неверуг, я и ваш знакомый Балаэль. Мы несли смерть, разрушение и ужас, по всех мирах, где оказывались!

Форли, смущенный такими подробностями, не стал ничего спрашивать и хотел направиться дальше. Но стоило ему обернуться, как маг понял, что он стоял не на холме под открытым небом, а в огромном зале, где на троне из черепов сидел незнакомый демон, пребывавший в мрачном и задумчивом расположении духа, судя по выражению лица или, вернее сказать, морды. Было понятно, что его мысли лежали далеко за пределами этого места. Перед ним, опустившись на одно колено и подобострастно взирая, находился Балаэль, с которым они неторопливо разговаривали.

Слов не было слышно, а прочесть по губам не представлялось возможным. Выручила Солифилесет: явно передразнивая, она начала озвучивать диалог по памяти:

— Мой господин, орда ждёт, почему мы медлим?

— Потому что мне нужно подумать, Балаэль. Завоевания подождут.

— Господин, но…

— Не спорь со мной или пожалеешь. Уйди.

Балаэль явно был в гневе от сказанного, но спорить не стал, лишь бросил полный злобы взгляд на своего господина перед тем как уйти. Вместе с тем, как за ним закрылись двери зала, наваждение рассеялось. Форли и София вновь стояли перед пустошью, которая лишилась всякого намёка на растительность. На ней яростно сражались маленькие, словно игрушечные, фигурки Балаэля с Неверугом. От их ударов земля трескалась и проваливалась, образуя огромные ущелья.

Портал на фоне дрожал и колебался, словно пламя на ветру. А когда одна из фигурок пала, он и вовсе потух.

— Балаэль убил Неверуга и захватил власть, — объяснила София.

Словно подчиняясь её словам, демон поднял над головой что-то вроде посоха. Портал вновь зажёгся, но был куда меньше.

— Это стало началом конца, — продолжила суккуб. — Очень скоро посох будет сломан, и наши походы прекратятся.

— А куда ты делась? — недоумевая, словно ему рассказали историю, из которой вырезали самое главное, спросил маг.

Солифилесет не стала отвечать, а просто отвернулась и пошла прочь, вернувшись на тропинку. Её крылья осыпались пылью, и она медленно превратилась, во всяком случае внешне, в человека.

***

В этот раз путь много времени не занял. Вскоре Форли и София вышли к подножию какой-то не то горы, не то очень высокого холма, стоящего аккурат посреди бескрайнего леса. Здесь же находилась полузаброшенная шахта. Не успел маг ехидно уточнить где же гномы, как те сами показались из тёмного провала. Шли они очень плотно, сбившись в кучку и ощетинившись кирками, а их бородатые лица пылали воинственностью.

— Убирайтесь прочь, чертовы сборщики податей!

— Мы не из налоговой, — отступая назад и миролюбиво поднимая руки, сказал Форли.

— А откуда ж вы? Что-то я у вас не вижу при себе пива! Незваный гость без пива — хуже обвала!

Тем не менее, гномы остановились, хотя кирки и не опустили, да и на Софию поглядывали исподлобья. Вперёд выступил самый бородатый из них, у которого к тому же кирка зачем-то была скомбинирована с топором. Сразу видно — бригадир.

— А по какому тогда вы делу? — спросил гневно, — что этой злобной шельме от нас ещё надо?

— Кому? — насторожилась Солифилесет

— Её высочеству королеве! Етить её за ногу, — кривясь, пояснил гном.

— А-а-а, совсем вас злая королева-мачеха замучила? — суккуб понимающе кивнула.

— Кто? Эта-т-то?! Видали мы тех мачех, на дереве, да в петле! Хах! — бригадир словно просиял, а затем продолжил куда более мрачно, — королева Белоснежка! Правительница Вейшнории. Каждый месяц она увеличивает налоги. Говорит чтоб мы лучше жили — не знаю, дома последний раз год назад был, может и стали жить лучше. Красавца ещё этого на нас повесила, тьфу!

Все гномы как по команде, очень синхронно, примерно одним движением сплюнули

— Красавца? — уточнил Форли.

— Да — в хрустальном гробу лежит, спит. Красивы-ы-ый, шо та туфелька. Крийгёника, мать её под гору. Хорошо ему. Да только охранять его надо. Пылинки, едрить их, сдувать. А нам ещё работать по четыре смены на дню!

Вид у бригадира был такой, будто Красавец портил им сказочную жизнь одним лишь фактом своего существования.

— И где этот «красавец»? — ухмыляясь, спросила София.

— Да вон тропинка в гору идёт, не пропустите, — гном указал куда-то в сторону. — Вы его заберите. Не нужон он здесь. И без красавцев нам туго жилось, а уж с ними…

На этом разговор завершился, и гномы бурно обсуждая подробности личной жизни Белоснежки и кто из них приходиться ей отцом, отправились обратно в шахту.