Латники зачумлённого города

– Хочешь знать, почему я не бьюсь в истерике? Я спокоен, прежде всего, потому, что я сдержал слово, данное жене, и вернулся целым. И если для этого нужно было убивать – что ж, значит се ля ви. И напомню. Мы все в той или иной степени связаны с историческим фехтованием. А это, если кто забыл, полноконтактные бои, когда бьют сильно, чтобы противник упал. Да, для этого используются тупые мечи, чтобы он потом всё-таки поднялся, или чтобы ему помогли встать, но сейчас другая ситуация. Мы били в полную силу, противники тоже. Они упали и не поднялись, и если они не были экипированы должным образом – это их беда, а не наша. Всё как на ристалище.

Я замолчал и с тоской втянул через ноздри клубящийся в помещении сигаретный дым. В этот момент, после эмоционального всплеска, чувствовалось некоторое сожаление о том, что бросил курить, хотя больше десяти лет прекрасно обходился без табака.

– И знаете, мужики, для меня куда большим потрясением стали трупы женщин и детей, чем гибель от моей секиры двух алкоголиков. Когда вокруг сотни разлагающихся тел, среди которых были и младенцы, и юные красивые девушки… На этом фоне убийство бандита уже не кажется страшным поступком. Когда рухнул весь мир, когда военные угробили миллионы ни в чём неповинных людей, кто осудит нас за причастность к смерти нескольких оскотинившихся недочеловеков? Главное – оставаться честными с собой, сохранять определенные моральные принципы, не превращаться в убийц, а лишь защищать себя и свою семью.

– А я так скажу, – Арсен помусолил сигарету, ещё разок затянулся и бросил в унитаз. – Я тогда настолько одурел от жары и тяжести экипировки, что мне было всё равно, убью я этих уродов или только покалечу. Да и сейчас не особо терзаюсь, поскольку уже поздно ужасаться, когда столько времени прошло, а первого впечатления почти не было, или было, но я из-за жары просто этого не понял. В общем, в нас проснулось чувство самосохранения, которое отодвинуло моральные приоритеты, благодаря чему мы сейчас и живы, а те больные выродки – нет.

– Ладно, народ, вы тут не особо увлекайтесь душевными муками, лучше пойдите, выспитесь, завтра снова на выход. Или кто-то сломался и не пойдёт? – Все дружно помотали головами. – В общем, до завтра прошу не вешаться. А я утром прогуляюсь до медпункта и поговорю с врачом об этих самых выродках. Сдаётся мне, они действительно были больны.

Усталость брала своё, глаза отчаянно стремились закрыться, и мне стоило больших усилий не заснуть на ходу. «Поднимите мне веки!», – вспомнилась фраза из классики. Добравшись до нашей с Алесей спальной ячейки, я застал её перед сервированным бамбуковым столиком. Поход за продуктами позволил пересмотреть нормы раздачи пищи, и ужин был вполне обильный: макароны с тушёнкой, пара свежих выпеченных на сковороде лепёшек, сок. Я с удовольствием поел, поцеловал жену и рухнул, сразу провалившись в сон. Последним ощущением был мягкий и не очень приятно пахнущий язык Булки, традиционно лижущей мою щёку перед тем, как устроиться спать рядом.

Утром всё пошло наперекосяк. Первое, что я увидел, выходя из уборной, было кислое лицо Рахматуллы Олимовича. Впрочем, таким оно было всегда, сколько я помню с момента первого знакомства, когда мы искали место для мастерской. Правда, сейчас можно было заметить ещё и некоторую помятость: некогда округлые щёки обвисли, как брыли бульдога, двойной подбородок теперь напоминал наполовину сдувшийся горловой мешок жабы. Глаза бывшего (или, как он считал, постоянного) директора предприятия имели какой-то нехороший прищур. Словно он заранее оценивал вероятность нужного ему исхода предстоящего, как я понял, разговора. Рахматулла отошёл ближе к тамбуру, дождался меня и задумчиво пощёлкал извлеченной из кармана зажигалкой.

– Север, я хотел бы обсудить с Вами сложившееся положение. На вверенном мне предприятии, по счастью, оказалось бомбоубежище, где нашли приют более семидесяти человек. Вы довольно бесцеремонно использовали ресурсы, которые числятся в ведомостях предприятия как материальные ценности, принадлежащие заводу. Но я в сложившейся ситуации не выдвигаю претензий по данному поводу. Однако вы находитесь на территории, начальником которой я являюсь, и потому я хотел бы, чтобы все действия вы в обязательном порядке согласовывали со мной. Я ещё не выбрал подходящее помещение для кабинета, но принимать могу пока и…

– В медпункте, – кивнул я. – Позвольте напомнить Вам, что начальником данного объекта Вы были назначены. То есть работали на кого-то, кто являлся его владельцем. Сейчас, увы, мы отрезаны от него, и все должности упразднены по форс-мажорным обстоятельствам. Поэтому, пока всеобщим голосованием не будет выбран лидер, решения будут приниматься на собраниях или частным образом в тех случаях, когда не требуется выносить их на обсуждение.

– Что-о-о? – лицо претендента на руководящую должность начало покрываться красными пятнами. – Да как Вы…