Латники зачумлённого города

– Очень. Мы с самого начала боялись голода, и потому был сделан выход наружу. Теперь у нас есть продукты, но после осмотра медпункта я обнаружил, что у нас почти совсем нет лекарств. Что будет, если вдруг кто-то заболеет? Нам нужны медикаменты. Как можно больше. И, если получится, возьмите в стоматологической клинике, которая была справа от вас, когда вы шли к магазину, герметически закрытые боксы с инструментами.

– Хорошо, Сарвар, я тебя понял. Лекарства будут, как и всё остальное, что удастся достать, – кивнул я. Но он не уходил. – Что-то еще, брат?

– Да. Собаки, которые живут теперь в дальнем коридоре.

– А что с ними? Заходят в медпункт? Создают антисанитарные условия?

– Не в этом дело. Помнишь глухую дверь? Они собираются возле неё и сидят. Иногда несколько минут. Иногда по часу. И знаешь. Я как-то взял фонендоскоп и начал прослушивать дверь, когда перед ней сидели собаки. Я услышал гулкие удары, как пульс, только неравномерные.

– Ты думаешь, к нам кто-то хочет прорваться?

– Я думаю, кто-то пытается вырваться из-за неё. Там могут быть люди. В беде. Возможно, мы сможем чем-то разрезать сталь?

– А если мы разрежем и выйдем наружу? Если мы, таким образом, нарушим герметизацию убежища?

– Может, пройти поверху в том направлении, куда ведет коридор, и узнать, что там?

– А если там заражённые, вроде тех, что набросились на нас?

Сарвар отвернулся, стиснув зубы и играя желваками. Потом втянул в себя воздух, нахмурил густые чёрные брови и сказал внезапно осипшим голосом:

– Я прошу выдать мне защитный костюм. Сам пойду и посмотрю.

– Не горячись. У нас больше нет стоматологов. А вот бойцов достаточно. И кузнецов хватает. Поэтому, если ты уверен, что там люди, которым нужна помощь, мы можем внести поправки в маршрут и проверить. Но если на том направлении будут потери, они останутся на твоей совести. Готов к этому?

– Я уверен, что там ждут помощи. И думаю, на моей совести будет куда больше жизней, если туда никто не пойдет. Если я не сумею убедить, что пойти туда – правильно. Если есть хоть малейший шанс, что там спасшиеся, мы должны им помочь.

– Ладно, считай, что убедил. Посмотрим, что там. Как только стёганки высохнут, будет прогулка в магазин, в аптеку, к стоматологам, и на закуску – по давно заброшенным заводским территориям. Хотя, возможно, что-то там ещё функционировало. Кстати, у нас в медпункте кроме тебя есть врачи?

– Есть, женщина-хирург и девушка-ветфельдшер, которая взяла на себя обязанности терапевта.

– Ветеринар. Это хорошо, будет кому тех же собачек посмотреть в случае чего, да и коз с овцами. Ладно, потом зайду. Есть у меня пара вопросов к врачам.

Сарвар широко улыбнулся, кивнул, и направился в сторону второго зала, который ему нужно было миновать, чтобы дойти до своего рабочего места и продолжить вместе с одним из техников изобретать бормашину. Даже спасибо не сказал за согласие изменить маршрут, идеалист хренов. Я постоял еще минуту, борясь с желанием отдохнуть, потом сказал через полог Алесе, что сейчас вернусь, и отправился искать своих бойцов. Обнаружились они в одной из уборных, которых было в бомбоубежище четыре, по пять ватерклозетов в каждом. Небольшие по размерам, санузлы располагались по два, объединяемые тамбурами с умывальниками, и одна пара была отдана мужчинам, курящим и некурящим, а вторая – дамам, с таким же разделением. Вот как раз в мужской курилке бравые рейдеры и дымили, да так, что вентиляция еле справлялась.

Я оглядел своих соратников. Тридцатилетний Костя, Констатнтин Мельник, широкоплечий блондин с тонким прямым носом, как всегда гладко выбритый. Широколицый кореец Матвей Кан, которому на днях стукнуло двадцать шесть, жилистый и очень гибкий. Добродушный Бахром Ниязов, в начале года отметивший свою четверть века, очень полный и при этом обладающий огромной силой увалень. Самый молодой из всех, атлетически сложенный Арсен Оганесян, гордящийся своими точёными чертами лица и аккуратными тонкими усиками, двадцатидвухлетний любитель женщин и хорошего вина. Все они сейчас уныло разглядывали кафельный пол. Впрочем, не все, Арсен просто курил, следя за поднимающимися к потолку завихрениями дыма, и лицо его было почти безмятежным.

– Сэры, мэры, пэры, – процитировал я отрывок из песенки, звучавшей в мультфильме «Остров сокровищ», – знайте чувство меры.

– Напиться бы, – вздохнул Костя, и поморщился, видимо вспомнил бойню возле пивной. – Я ведь убивал. Никогда не думал, что придется это делать. Как мясник большим ножом туши, так и я этих бедолаг разделывал. И ты, Север, кстати, тоже. И после этого ты такой спокойный, даже весёлый.