Ларец соблазнов Хамиды

Сопровождаемая четырьмя безмолвными чернокожими тенями и уверенно ступающим Юсуфом, Хамида подходила все ближе к порогу внутренних покоев. Ног своих она почти не чувствовала, и ей казалось, что она скользит, почти плывет, а золотые башмачки едва касаются пола. Великолепная истома наполняла ее тело. Девушка осторожно прижала руку к шее, чтобы почувствовать под ладонью вес крупных жемчужин, и улыбнулась. Вокруг было так тихо, что она слышала шелест собственного платья, тихое шуршание шелка по камням пола. Она была как во сне… и ни малейших следов былого страха.

Фигура Юсуфа неожиданно потеряла четкость очертаний, затем, как будто евнуха кто-то подтолкнул, снова обрела прежние контуры. Один из сопровождающих положил руку ей на плечо, чтобы она не оступилась, но девушка с отвращением сбросила ее. Коридор впереди казался бесконечной темной лентой, причудливые бесформенные тени, оранжевые и черные, скользили вдоль стен. Это ее первая брачная ночь, разве нет? При этой мысли сердце девушки подпрыгнуло от радости, но глаза ее вдруг закрылись, и веки сделались тяжелыми, словно из свинца, и никак не хотели подниматься.

– Помогите ей, что смотрите?! Девушка едва держится на ногах.

Две руки, по одной с каждой стороны, подхватили ее под локти, не встретив обычного сопротивления.

Затем она увидела, что лежит на огромном ложе в самом центре какой-то комнаты. Хамида понятия не имела, как она там оказалась, в памяти остались только смутный силуэт Юсуфа да толстые черные складки на его шее, залитые потом, когда он пытался поднять ее. Следующее, что она запомнила, – огромная сводчатая пустота смутно различимого зала, просторный балдахин над головой и четыре витые колонны, похожие на лакричные леденцы, на которые он опирался. Девушке показалось, что над ней раскрыл свои объятия купол главного храма Невильс-Лоджа.

– Что ты с ней сделала?

Услышав голос Юсуфа, громкий и пронзительный, Хамида удивилась. В покоях султана разговаривать не дозволялось, и здесь даже всесильный Юсуф говорил едва слышно, как напроказивший мальчишка. Сейчас он совсем не походил на грозу гарема и половины дворцовой стражи.

Карие Айша, напротив, казалась рассерженной.

– С чего бы я стала с ней что-то делать? – Ее пальцы, в хаммаме такие уверенные и ловкие, сейчас едва справлялись с застежками платья Хамиды. – Это с ней из-за опиума, кто-то дал ей двойную дозу…

– Кто? – Снова голос Юсуфа.

– А ты сам что, не знаешь? – Старуха будто выплюнула эти слова. – Кому же еще это сделать, как не…

Голова девушки склонилась на грудь. Где-то рядом послышался тихий всхлип. Она попыталась оглядеться, но глаза не слушались, они с трудом открывались и куда более охотно закрывались. Чьи-то руки, теперь их, кажется, стало больше, раздевали ее, ставшую слабой и беспомощной, точно ребенок. Тяжелое платье с нее сняли, но тонкую белую тунику оставили, и теперь только она прикрывала плечи и грудь девушки. Снова послышался стон, теперь он будто раздался ближе.

– Помогите же ей кто-нибудь!

Странный мягкий голос, так не похожий на то, что она уже слышала здесь, зазвучал совсем рядом. Чьи-то ручки, ей показалось, что совсем маленькие, захлопотали вокруг нее, укладывая на валик подушки ее голову, укрывая до пояса шелковыми тканями. Личико маленькой служанки, покрытое слезами и уже чуть припухшее от них, на секунду возникло перед глазами Хамиды – она заметила, что щеки маленькой нубийки и Юсуфа почти касаются друг друга, – затем снова исчезло. Теперь девушка поняла, что всхлипы, походившие на те невнятные звуки, которые может издавать лишь насмерть перепуганное животное, принадлежали этой девочке.

Когда она пришла в себя в следующий раз, то обнаружила, что лежит ничком на том же самом ложе. Кроме журчания плещущей воды в дальнем конце комнаты, где, по-видимому, находился фонтан, не раздавалось ни единого звука. Среди валиков и подушек ложа, на котором лежала девушка, оказалась шкура тигра, ее коричневые бархатные полоски блестели в свете нескольких дюжин свечей. Хамида пошевелилась и вытянула руку, чтобы погладить их, при этом в поле ее зрения попало чье-то короткое движение, шелохнулся нижний край мужского платья.

«Так, значит, все еще только начинается?» – Даже думать было непросто, но, конечно, куда легче, чем раньше.

Хамида открыла глаза. И вновь разглядела мужское платье – Юсуф молча следил за тем, как она приходит в себя. И, увидев, что взгляд девушки прояснился, вновь без единого слова указал ей в полутьму коридора.