Ларец с опасным сюрпризом

– Я бы хотел за такую красивую вещь достойную цену.

Пришел черед улыбаться Алексею Павловичу. А очаровывать собеседника он умел профессионально. Все-таки вести переговоры – это неотъемлемая часть его работы. Блеснув безукоризненными зубами, он произнес:

– Понимаешь, Владлен, понятие «достойная цена» может иметь разное значение, все зависит от каждого конкретного случая. Для одного и денатурат будет вполне достойной платой, а другому и десять миллионов покажется мало. Взять хотя бы наших олигархов. Надо все-таки конкретизировать сумму, чтобы как-то продвинуться дальше в наших переговорах.

– Догадываюсь, к чему вы клоните… Мало того, что эта вещь очень красивая, но она еще и уникальная, – произнес Лозовский заготовленную фразу, не спеша озвучивать сумму. – Другой такой просто не существует!

– С этим никто не спорит, – легко согласился Алексей Павлович.

– Мы оба знаем, что ее стоимость может составлять до двадцати миллионов долларов. Может, даже и больше… – Владлен сделал паузу, однако Алексей Павлович перебивать не спешил. – Я понимаю, что таких денег мне никто никогда не даст, поэтому хотел бы продать яйцо Фаберже за разумную цену… Скажем, за три миллиона долларов. – Таранников невольно сложил губы в трубочку, осмысливая. – Еще столько же может заработать перекупщик. А тот, кто захочет выставить яйцо Фаберже куда-нибудь на аукцион, может получить в четыре раза больше!

Алексей Павлович вновь взял фотографию, словно хотел удостовериться, действительно ли яйцо Фаберже стоит таких денег, после чего спросил:

– Почему ты решил обратиться именно ко мне?

– Мы слышали, что вы скупаете интересные вещи. А потом, больше не к кому. Вещь действительно очень ценная. Самостоятельно продать мы ее не сможем, а вывозить за рубеж – это уже будет уголовное дело.

– Ты верно обрисовал ситуацию… То, что касается цены, то, думаю, цена приемлемая. – И, заметив, как расслабился Лозовский, Кощей добавил: – Но это еще не окончательный ответ. Сразу хочу сказать, что такую мощную вещь я не потяну… У меня просто нет таких денег. В самом деле, не продавать же мне из-за этого квартиру! Но у меня имеются состоятельные друзья, которые собирают различного рода артефакты. И я уверен, что кого-нибудь из них заинтересует твоя находка… даже за такую цену. Не скрою, я попытаюсь взять какие-то комиссионные, но это совершенно не та сумма, которую ты изволил озвучить. Она будет значительно скромнее… Уверен, что даже за эти деньги он будет торговаться. А раз так, то будь готов к тому, что в своей цене тебе придется немного подвинуться.

Лозовский слегка нахмурился. Подобный разговор предугадать было несложно, но ответ был заготовлен.

– Если я и смогу подвинуться, то в пределах разумного. А иначе… пусть стоит тогда где-нибудь у меня на тумбочке.

Алексей Павлович мило улыбнулся:

– Право, это забавно… Яйцо Фаберже будет стоять на тумбочке где-нибудь в двухкомнатной хрущевке! Пожалуй, я не удивлюсь, так оно и может быть… Подобные вещи возможны только в нашей стране. В любом другом месте произведения искусств хранят в банковских ячейках или в сейфах, для них изготавливают специальные шкафы из пуленепробиваемого стекла и держат под усиленной сигнализацией. А тут – на тумбочке… Занятно! Но в любом случае я передам своему человеку твои слова. При следующей нашей встрече, думаю, мы поговорим с тобой более предметно.

– Когда состоится следующая встреча?

Кофе остыл совсем и теперь не казался вкусным.

– Сейчас трудно сказать определенно… – протянул Алексей Павлович. – Сам понимаешь, это теперь не только от меня зависит. Человек, которому я предложу яйцо Фаберже, хоть и не бедный, но тоже умеет считать деньги, и несколько миллионов долларов для него весьма ощутимая сумма. Полагаю, что мы встретимся с тобой дня через четыре, может, через пять. Тебя это устроит?

– Вполне.

– Вот и отлично! Мой телефон ты знаешь, если что, звони… Твой контактный телефон остался прежним? – Алексей Павлович остановил цепкий взгляд на Лозовском.

– Прежний.

– Хорошо. Если будет что-то определенное, я тебе сообщу. Фотографии я забираю, так?

– Да, они ваши, – согласился Владлен, обратив внимание, как Таранников уверенно сгреб их в ящик письменного стола. – Если что, мы можем сделать еще несколько фотографий с разных ракурсов. Можем крупным планом сфотографировать отдельные камни. А сюрприз, что внутри…

– Не нужно, – успокоил Алексей Павлович. – Фотографии дают полное представление об этой вещи.

Если все действительно обстоит именно таким образом, они могут заполучить огромные деньги, навсегда распрощавшись со всеми сомнительными сделками, и подвести под своей прежней стремной жизнью жирную черту, где относительный достаток соседствовал с откровенным криминалом. Стать вполне респектабельными людьми, купив хорошую недвижимость где-нибудь за границей…

Самое время прощаться. Лозовский поднялся. От выпитого кофе во рту оставалась неприятная горечь. А может, все-таки от состоявшегося разговора?