Ларец Пандоры (СИ)

Переполненный чувствами, воодушевлённый Шепард забыл о своём первоначальном испуге, нехотя поверил в свою смелость и преданность делу, продолжил подражать своему отцу. Когда его направили в провинцию, Генри сразу поручили руководящую должность - миновав сержанта, он стал инспектором. Жалование позволяло завести семью и довольствоваться жизнью. Довольно скучная работа в провинции лучше всего подходила такому человеку, как Шепард. Он праздно проводил дни, при этом не тяготился бездеятельностью, а наоборот, считал, что исправно несёт службу. Генри уважали только за то, что он инспектор. Подчиненные, сплошь провинциалы, не смели перечить специалисту из Йорка. Жена и дети любили его, в семье царила атмосфера доверия. Шепард наслаждался жизнью.

А потом пришла злополучная телеграмма. Генри не посмел отказать человеку, которого считал своим другом. История Гастингса сбила Шепарда с толку. Он выполнил требования товарища, а когда пришло известие о его участи, не на шутку перепугался. И снова перед глазами стоял образ отца: благородного солдата, не отлынивавшего от исполнения долга. Стремясь соответствовать идеалам, которые он видел в своём родителе, Шепард начал исправлять свои ошибки. Но благородный порыв заглушил страх, охвативший Генри, когда в него стали стрелять. Как и его отец, он чудом вырвался живым из кромешного ада.

"Я мог бы задержать тех наёмников, - подумал Шепард, - мог бы выиграть время для Джеймса. Но не стал этого делать, я струсил".

Он старался оставаться честен с самим собой, но в следующую секунду в голове роились доводы, обелявшие Шепарда в собственных глазах. Он не обязан приносить себя в жертву, смерть Генри оказалась бы напрасной, он сумел предупредить Джеймса, и так рисковал собой, когда с боем прорывался к имению. Неужели этого мало?

Однако, от подобных рассуждений не стало легче. С завидной настойчивостью одна мысль продолжала затмевать остальные: "Ты струсил. Не ищи себе оправданий". Тогда сознание Шепарда предприняло новую попытку облегчить совесть.

"Как это фронтовик, воевавший четыре года, не получил ни единого ранения? - задумался Генри. - Всю жизнь, я ставил его себе в пример, а он отсиживался в окопах и лукавил, превознося свои достижения. А я не испугался, бросился на выручку тем, кто мог пострадать из-за меня. Я лучше тебя отец, чтобы ты там себе не воображал!"

Генри разозлился, встал на ноги, отряхнул пыль со штанин. Нужно вернуться, выяснить, удалось Джеймсу бежать или нет.

"Даже если они мертвы, моей вины здесь нет, - продолжал рассуждать Шепард. - Я не должен был умирать во имя них".

И снова не помогло. Шепард уже намеревался пересечь лесополосу и вернуться к поместью, как вдруг вспомнил о своей семье. И тут угрызения совести мигом исчезли. Шепард втянул себя в эту историю, следуя абстрактным идеалам, не подумав о том, что подвергает своих близких настоящей опасности. Он ведь оставил Лизу одну-одинёшеньку!

"Обязательства перед Гастингсом! Обязательства перед Джеймсом! - подумал Шепард. - К чертям их! У меня есть обязательства перед своей семьей! Как Лиза прокормит детей в одиночку, кем они вырастут без отца? Да о чём я вообще думал, ввязываясь в эту историю со шкатулкой?!"

Разозлившись на Гастингса, на Сквайрса, на старого лорда, но больше всего на себя, Шепард побежал домой. Он сделал свой выбор.

9

Не успели они отбежать от здания, как позади уже появились пятеро бандитов. Освальд закричал, оттолкнул Сквайрса, в панике бросился в маленький садик, раскинувшийся за имением. Джеймс устоял на ногах, но рана на бедре открылась. Он сильно хромал, стал лёгкой мишенью.

- Стреляй же! - закричал Джеймс Арчибальду. Недвед остановился, навел свой пистолет на преследователей, нерешительно спустил курок. Отдача была не слишком сильной, но Арчибальд всё равно уронил пистолет. Однако эффект, произведённый выстрелом, оказался выше всяких ожиданий. Бандиты ничком упали на землю и стали палить наобум. Перепуганный Арчибальд тоже упал, стал искать пистолет, чудом нащупал его в невысокой траве, догнал Джеймса, схватил его под плечо и потащил к саду. Тем временем бандиты поднялись на ноги и продолжили погоню. Одна пуля просвистела возле уха Арчибальда, как раз перед тем, как они спрятались среди деревьев.

Перепуганный Освальд свалился в неглубокий овраг, прижал руки к земле.

- Я сдаюсь! - не переставая, кричал он. Джеймс медленно опустился в овраг, схватил трусливого дворецкого за плечи и как следует встряхнул его.

- А ну-ка смотреть на меня! Возьми себя в руки, тряпка!

- Не убивайте! - завопил Освальд, но когда понял, что перед ним Сквайрс, перешёл на шёпот. - Давайте сдадимся, пожалуйста, - молил он, но Джеймс уже не обращал на Освальда никакого внимания.

- Стреляй, Арчибальд, не жди!