Ларе-и-т`аэ

Надо же, подумал Эннеари, все одно к одному. Даже и ворота называются достодолжным образом. Будто весь мир сговорился со мной, и ворота тоже участвуют в сговоре — а я сам и знать ничего не знаю. Посольские Ворота... может, это предвестие удачи?

— ... то и ехать вам надо через улицу Восьми Королей, и никак иначе. Она вас и к Рассветной Башне прямиком выведет — а кто если Рассветной Башни не видел, тот, почитай, в жизни и вовсе не видел ничего... да вам-то откуда знать! Вы ведь едва в город въехали. Кроме Зернового Рынка ничего и увидеть не успели.

— Ну, отчего же, — мечтательно протянул Лоайре. — Зерновой Рынок — это очень и очень даже... если знающим глазом посмотреть... да-а!

Эннеари так и обмер. Лоайре есть Лоайре — никогда не знаешь, чего от него ожидать. Хотя... если вдуматься, то от Лоайре, слегка (а может, и не слегка) помешанного на зодчестве во всех его проявлениях, как раз чего-то такого ожидать и следовало. И вообще, по здравом-то размышлении — ну чем Крытый Зерновой Рынок хуже овсяного супчика? Вовсе даже ничем.

Папаша Госс окинул Лоайре взглядом заинтересованным и уважительным. Вот чем Луговина и хороша, промелькнуло у Арьена в голове. Любой другой принялся бы вопить, что эльф, знающий толк в крытых рынках — это не иначе, как конец света. Эннеари и сам едва не поддался на миг этому заблуждению. А вот для уроженца Луговины подобные предрассудки ровным счетом ничего не значат. Разбирается — и хорошо. Значит, умница. Значит, парень дельный и... как там в Луговине говорить любят?.. ах да, основательный. А если он при этом еще и эльф, так оно ведь никому не мешает. Эльфам ведь тоже никем не запрещено быть основательными. Эннеари мысленно хмыкнул. Основательный эльф, скажите на милость. Особенно к Лоайре эти слова отнести можно... чуден, однако, этот мир! Каких только дивных дел в нем не насмотришься.

А папаша Госс тем временем уже зашагал по направлению к широкой просторной улице — Восьми Королей, надо полагать — даже не дав себе труда подхватить поводья коня Эннеари или как-либо еще, словом или делом, вынудить кавалькаду эльфов следовать за ним. Похоже, он и не думал, что им может прийти в голову что-либо иное, кроме как направиться за ним вослед. Эннеари, забавляясь в душе, тронул поводья, но нужды в том не было, ибо Черный Ветер уже следовал за энергичным мельником. Не иначе, ему тоже хотелось въехать в Найлисс по улице Восьми Королей.

А улица эта, нельзя же не сказать, название свое оправдывала полностью. Если бы нелегкая и впрямь занесла в Найлисс аж восемь королей одновременно и притом с подобающей их положению свитой, никому бы не пришлось потесниться. Просторная улица... по такой при малейшем признаке военной угрозы конная сотня к городской стене враз домчится. А вот вражеские конники, наоборот, на ней застрянут — по любой из боковых и примыкающих улиц выметнуться врагу наперерез проще простого. Хоть и широкая она, эта улица Восьми Королей, а ясно, что прокладывали ее во времена немирья. Вон как все с толком проделано!

Впрочем, ни о чем таком Эннеари сейчас не думал и вовсе. Да он бы и не сумел. С той минуты, как улица Восьми Королей открылась его взору, он и вообще не мог думать — и даже подумать о том, что можно думать, тоже.

Найлисс не только назывался, но и был истинной жемчужиной суши. Ни Лерметт, ни папаша Госс не преувеличивали нисколько — скорей уж недоговаривали. Эннеари и представить себе не мог, что город, рукотворное создание, может быть прекрасен, как лес... как рассвет... нет, как лунная ночь, сияющая росой... нет, все-таки как рассвет... или... нет, как он сам — как Найлисс! Эта красота хватала за сердце, словно крик о помощи, и радовала, словно долгожданное признание в любви. Она обрушилась на Эннеари, подобно водопаду, и он уже не мог различить в ее слиянности никаких отдельных деталей — как невозможно разобрать водопад на отдельные капли и сдернуть с него завесу радужного дыма. Нет, немного погодя Арьен, пожалуй, и сумел бы избрать взглядом из этой согласованной гармонии отдельные красоты... даже почти наверняка сумел — когда бы не Лоайре.

— С ума свернуть можно! — ошеломленно стонал Лоайре. — Я никогда... нет, ну кто бы мог подумать, что простой эркер может придать дому такую стройность! А эти горизонтальные перетяжки — Арьен, ты только посмотри! И вон тот балкончик... это ведь уму непостижимо, верно? Нет, ты гляди, гляди — чтобы арки могли иметь такую форму...

— Лоайре! — проникновенно молвил Эннеари. — Если ты и дальше будешь бормотать про пилястры, колонны, контрфорсы, эркеры или, упаси тебя Свет и Тьма, крестовые своды, я тебя удавлю. Вот этими руками.

— Нет, а почему... — завел было Лоайре и даже надул губы сковородником, собираясь обидеться, но не успел. — А это еще что такое? — удивленно перебил он сам себя.

Там, куда указывала взметнувшаяся рука Лоайре, на стене в маленькой нише, обведенной очень простой и необыкновенно изящной каменной рамкой, висело и вправду нечто очень странное — словно бы кто-то приколотил к стенке книгу за заднюю обложку.