Лапочка для Демона

Надеюсь, моему ледяному Демону понравится мой хрустальный наряд.

При мысли об Игореше привычно колет сердце.

Похоже, Это теперь будет мое постоянное ощущение. Слишком по грани прошелся. И опять из-за меня. Опять!

Впору думать, что я одни несчастья приношу и пытаться избежать дальнейшего разрушительного действия.

Я хотела. Правда, хотела.

Но сначала Игорь лежал в больнице, и я не могла оставить его ни на минуту. Постоянно сидела рядом с его кроватью, разговаривала, плакала. Он был такой холодный, такой далекий и снежный.

На белой коже резко выделялись следы от ударов, которые оставил его брат.

Чудовищные синяки, гематомы, всеми цветами радуги распускались, не давая забыть о произошедшем.

Как-будто мне нужны были физические свидетельства!

Я ведь все видела. Всю драку.

После того, как разблокировала телефон и дозвонилась сначала дяде Игоря, а затем еще и Петру Григорьевичу, я отбросила телефон в сторону и начала ломиться в комнату. Не знаю, зачем, наверно, хотела, чтоб этот страшный человек, так похожий на моего любимого Демона, все же схватил меня.

Ведь я же ему нужна, так?

Зачем ему мой Игорь?

Пусть меня берет и убивает! Только не его! Не его!

Но Игорь закрыл балконную дверь с такой силой, что я не смогла открыть. Сначала лупила кулаками, а потом застыла, с ужасом наблюдая драку.

Они были такие похожие, два брата, старший и младший. Белые волосы, бледная кожа, голые по пояс, одинаково жесткие оскалы. И удары смертоносных кулаков.

Беркут бил Игоря, а я каждый удар ощущала на себе.

В какой-то момент, когда они сцепились и покатились по полу, я перестала понимать, кто из них кто.

И потом, когда мой Демон ударил брата в шею, я закричала. Потому что подумала, что. Это Беркут Игоря бьет. Дышать перестала. Заскребла по стеклу ногтями.

С улицы слышалась сирена, визг тормозов подлетающих машин… Все. Это было лишним сейчас, в моей концентрированной воронке горя.

А затем один брат отбросил в сторону другого и встал.

Пошел ко мне, все еще скалясь и бешено глядя.

Это был мой Игорь, Но в тот момент он настолько походил на своего старшего брата, что мне стало не по себе. Жутко.

Я замерла, как стояла, упираясь ладонями в стекло, а Игорь подошел с другой сторону и положил свою окровавленную руку поверх моих пальцев.

И улыбнулся. И взгляд его, жесткий, жестокий, неожиданно поменял тональность. Стал теплее. Как всегда, когда смотрел на меня.

Я что-то шептала, сама не понимая, что именно, просто губы шевелились и все.

Ревела сирена, в дверь ломились люди… А мы с моим Демоном стояли, смотря друг на друга.

И только друг в друге ища поддержку и силы.

В больнице, когда Игорь очнулся, я уже не плакала. Смотрела только на него, запоминала. На будущее. Чтоб всегда в голове его образ был.

За те сутки, что он не приходил в себя, я много чего передумала, переосмыслила и твердо решила уйти.

В том, что произошло с Игорем, была только моя вина. Это я ослушалась его и вышла в интернет, Это я вышла в гости к Ульянке, толком не предупредив, воспользовавшись тем, что он сонный и уставший после работы.

Да и вообще… Если бы не появилась я в его жизни, не было бы таких проблем! Он второй раз в больнице из-за меня! Потерял дом, работу, приобрел кучу ненужных ему проблем!

Зачем вообще нам быть вместе? От меня одни беды, одни проблемы!

Уеду к матери в деревню, там мне самое место. Там меньше возможностей накосячить.

Я хотела только дождаться момента, когда мой Демон придет в себя, очнется.

Но Демон на то и Демон, чтоб просчитать меня в одно мгновение.

Он только открыл глаза, увидел меня возле кровати, считал мое выражение лица… И прохрипел:

— Даже не думай, блядь. С того света вытащу.

— Игореш… я, опять не зная, что сказать, обескураженная и обрадованная. Что он пришел в себя, расплакалась, Игореш… Я.

— Лапа… Моя глупая Лапа… он поднял руку и неожиданно цепко сграбастал меня за талию, завалил к себе под бок. Я, вскрикнув, попыталась мягко высвободиться, шепча, что ему нельзя, что больно и остальные правильные вещи, Но Игорь только сжал крепче, с удовольствием уткнулся носом в мои волосы и приказал, спой мне ту колыбельную, Лап, помнишь?

Я заплакала опять. Колыбельная.

— Не плачь, Лапа, пой.

Я всхлипнула длинно и зашептала:

— Спи, моя крошка, спи.
Свет из окошка звездный.
Гладит пусть сны твои.
Спи, моя крошка, поздно.
А за окном темно.
А за окошком небо.
Звезды летят стеной.
Спи, моя крошка, крепко.
Утром придет рассвет.
Утром все будет ладно.
Солнечный будет свет.
Спи, моя крошка, сладко.

Так мы и лежали, тесно обнявшись в больничной койке. Он, блаженно щурясь и глубоко дыша, а я шепча детскую песенку.

— Вот именно ее и будешь нашим детям петь, Лапа.

— Ириска, чего замерла? бойкий голос Богдаши выводит меня из ступора.

Я тихо трясу головой, смотрю опять на себя в зеркало.