Ламбрант и Зодиак Сатаны

— Про Ена и Омэль, — принялся вещать Богданчиков, только на этот раз без привычной блаженной улыбки. — Так зовут богов у коми. Они слепили из глины мужика и бабу. Ен дал им душу, а Омэль подбивал на грехи.

— Как Творец и Сатана, — сделал инспектор для себя удобное сравнение.

— У мужика с бабой родились двенадцать дочерей, — продолжил проводник, держась за каменный выступ. — Но Омэль подговорил их мать, и она убила детей. За это Ен превратил бабу в Смерть и отправил её под землю. А двенадцать убитых дочерей стали двенадцатью лихорадками…

— У комяков все сказки такие добрые? — прервал его Овчаренко.

— Как будто Вы знакомы с верованиями, где нет зла, — парировал ему Охтин.

— Эй, я знаю эту историю, — оживился Малинин. — У славян тоже есть двенадцать лихорадок и все двенадцать — девушки.

— И что, эти сатанисты, по-вашему, пользуются фольклором коми и ненцев? — усмехнулся Леонид.

— Не хотелось бы, — задумался Валентин и вновь уставился на голову Артура.

Остальные бродили взад-вперёд, обмениваясь эмоциями. Все недоумевали, как таинственные сектанты сумели добраться до водителя первого вездехода. Возможно, это случилось, когда тот возвращался за ними назад, воспользовавшись другим проходом через горы. Хуже всего, если Артура успели убить до момента, как он довёз найденные трупы туристов до метеостанции.

— Этот вариант маловероятен, — отказался Гостицин поверить в такой поворот событий. — С ним были наши ребята — Ильдар и Андрей. И наверняка они подобрали по дороге Ивана.

— Если он был жив, — возразила Ксения.

— Ты же связывался с ними, да? — вспомнил Мирон, схватив Дорфмана за руку.

— А? — вздрогнул начальник оперативников, как будто его разбудили посреди ночи. — Ну это…

— Так связывался или нет? — строго переспросил Сергей Владимирович.

— Вы, главное, не ругайтесь, ладно? — как-то подозрительно замялся Юрий Наумович. — Вчера… Ну, вчера все были так напуганы. Я и сам был напуган очень сильно…

— О чём Вы? — напрягся Овчаренко.

— В общем, я так и не смог связаться с базой, — ошеломил мужчина окружающих, и Тимофеев вдруг схватил его за грудки.

— Чё ты мелешь, старик! — возмущённо воскликнул тот.

— Не нужно меня трогать! — попытался Дорфман сохранить командный голос. — Отпусти!..

— Отпусти его, Мирон! — приказал Леонид, и парень, поджав губы, отбросил обманщика на камни.

Тот попытался сохранить равновесие, но оступился и упал. Его морщинистое лицо исказила гримаса боли.

— Паскуда!.. — завизжал Юрий Наумович.

— Ты чё себе позволяешь?! — заголосил Сако, оттолкнув Тимофеева от своего шефа. — Иди отсюда давай!

— Зачем Вы нам врали? — накинулась Снегирёва на корчащегося мужчину. — А как же помощь? Вы же сказали, что утром будут вертолёты и вездеходы!

— Ира! — остановила Герда истерику ассистентки, которая уже намеревалась пнуть Дорфмана сапогом. — Отойди!..

Девушка нехотя прошла к Степану, утирая слёзы с озлобленного лица. Начальник оперативников же пытался потрогать спину, которую, видимо, повредил при падении. Пелевец, подхватив рюкзак, опустилась к нему. В кармашке с ножницами была коробочка с болеутоляющими. Женщина вытащила пару таблеток и угостила раненого Юрия Наумовича.

— Связи не было, — простонал он в ответ, прожёвывая лекарство дрожащей челюстью. — Я… я просто…

— Он просто не хотел паники, — закончил вместо него Никита, готовый выстрелить из своего пистолета, если напарник Дружинина вновь попытается ударить Дорфмана.

— Значит, о нас никто ничего не знает, — сделал неутешительный для всех вывод Овчаренко и брезгливо сплюнул в сторону своего начальника. — Отлично, мля!

— В любом случае, убийцы куда-то должны были спрятать внедорожник, — подметил Охтин. — И им известно, что у нас нет спутниковой связи, поэтому они столь дерзко пытались напасть на наш лагерь.

— Хадата-Юган-Лор длинное озеро, — отозвался коми-зырянин, угрюмо поглядывая на волны. — Там много вездеходов поместится…

— Ну да, могли тупо утопить, — допустила Сапуренко подобный вариант. — Но чё теперь делать-то?

— Для начала — поменьше разевать рот, — адресовал ей Сергей Владимирович своё новое недовольство.

Ирина продолжала плакать. Богданчиков что-то бормотал ей, дав одноразовую салфетку. Со стороны воды подул ветер, разогнав остатки мелких комаров. Голова Артура закачалась на своём шесте, издавая неприятное чмоканье.

— Вечером я видел свет на этой горе. — Ян отошёл от подножия, задрав голову, и достал свой бинокль. — Но он мигал не внизу, а где-то посередине.

Все принялись всматриваться на отвесный склон. Малинин же двигался дальше по берегу, насколько это позволяли камни, разбросанные тут повсюду. Он подносил в глазам бинокль, проверяя что-то на вершине Харнаурды-Кей, но не останавливался.

— Осторожно, не упади, — пробубнил Дорфман, по-прежнему валяясь с мученическим лицом.

— Это пирамида! — с каким-то странным восторгом воскликнул помощник Охтина. — Я же говорил ещё тогда, что слишком ровные грани…

— Точняк, похоже на пирамидку, — закивала Сапуренко, щурясь, чтобы получше рассмотреть далёкую вершину.