Лаки Лючано: последний Великий Дон

В июле 1951 года он вылетел в Гонконг и на таможне предъявил итальянский паспорт на имя Сальваторе Луканиа. В аэропорту Лаки ждали люди главаря местной триады. На встречу с гостем из Италии собрались все самые крупные наркодельцы. Местом сходки стал фешенебельный отель «Небесная империя» в аристократическом районе Ванхой. Китайцы известны своей строгой иерархичностью, поэтому из всех присутствовавших правом ведения переговоров обладали только трое — босс местной триады Лой May, опиумный король Кхун Са и бывший генерал Мо Хейн. Все они отлично владели английским языком. Диалог главным образом разворачивался между Лаки и Кхун Са, поскольку он контролировал источники сырья. Коренастый, необычно широколицый для китайца, с аккуратной прилизанной прической, опиумный король больше смахивал на респектабельного банковского служащего.

— Какой урожай ожидается в этом сезоне? — прежде всего спросил Лаки.

Кхун Са вежливо улыбнулся:

— Около шестисот тонн сырого опиума.

— Мистер Луканиа, — вступил в разговор Лой May, — нам известно, что в свете последних, весьма прискорбных, событий производство товара является для вас большой проблемой. Мы готовы взять это на себя.

— Мы разместим лаборатории в горах, где нам никто не будет мешать. Любые случайности здесь исключаются — мы полностью контролируем ситуацию, — добавил Кхун Са.

— Также мы можем организовать надежную доставку товара в Америку, — предложил Лой May.

Лаки отказался.

— Транспортировкой я займусь сам. Назовите цену, господа.

— Из Гонконга будет — семь тысяч за килограмм. Лучших условий вы нигде не найдете.

— Да, пожалуй. Я гарантирую покупку пятидесяти килограммов ежемесячно. Естественно, по мере увеличения спроса объемы закупок будут соответственно возрастать. Думаю лет через пять достигнуть трех-четырех тысяч килограммов в год.

— Мистер Луканиа, — взял слово генерал Мо Хейн, — я хотел бы посвятить вас в некоторые наши планы на будущее. Часть денег, которые мы заработаем в результате совместного бизнеса, пойдут на создание независимого Шанского государства. Его территорией станет плато на стыке границ Бирмы, Таиланда и Лаоса, где расположены все наши опийные плантации. Таким образом мы предполагаем обеспечить неприкосновенность основных сырьевых баз. Сейчас мы формируем собственную армию, задачей которой будет не только охрана плантаций, но и нанесение контрудара в случае вторжения правительственных войск какой-нибудь из сопредельных стран. Вы понимаете, мистер Луканиа? Графически Шанское плато можно представить в виде треугольника. Это будет золотой треугольник, который, я уверен, принесет миллиардные доходы [47]. Как видите, мы серьезные люди. Нас не страшит даже самое сильное правительственное давление. Отстаивая наши и ваши интересы, мы можем развернуть в джунглях настоящую войну. У нас есть все, вплоть до артиллерии.

— Я все же надеюсь, что до этого не дойдет, — улыбнулся Лаки. — Господа, через неделю у меня состоится встреча с американскими друзьями. Мы обсудим ваши предложения.

…Что плохо для Лаки Лючано, то хорошо для Вито Дженовезе. Крах турецкого маршрута на время выбил сицилийца с черного рынка. Вито предоставился хороший шанс монополизировать наркобизнес. Именно Дженовезе сумел в короткие сроки наладить поставки знаменитого коричневого героина из Мексики. Амбиции честолюбивого мафиозо быстро росли. Обладая большими деньгами, он жаждал большой власти. Аналогичные замыслы будоражили воображение Альберта Анастасиа. В 1951 году ему исполнилось пятьдесят шесть, но в иерархии организации он все еще считался второстепенным человеком. Всю жизнь ему приходилось кому-нибудь подчиняться. Это было несправедливо. Анастасиа совершенно не устраивала должность «капо» в семействе Мангано. Кроме выбивания долгов, он работал по своей старой специальности — заказным убийствам. Имея в подчинении банду профессиональных киллеров, созданную по образцу «Корпорации убийств», Анастасиа решился на захват власти в семье.

Братья Винченцо и Филипп Мангано получили благословение дона Джузеппе Бальзамо на управление семьей в далеком 1924 году. Их полномочия подтвердил дон Сальваторе Маранцано во время коронации в Пэлхем-Бей в 1931 году. Никогда никто не оспаривал их главенства, поэтому оба брата шлялись по городу без охраны. Действительно, чего им было бояться, ведь всюду были только друзья. Альберт Анастасиа не преминул этим воспользоваться.