«Лахтак». Повесть

- Если так, то я должен рассказать вам об одной тоже странной вещи. Недели две тому назад, а может быть, и немного больше, в полночь я вышел на палубу произвести метеорологические наблюдения и поднялся на крышу штурманской рубки. Когда я поднял анемометр и, присвечивая, стал следить за секундомером, то услышал откуда-то с палубы, как будто из-за дымовой трубы, а может быть, с какой-то шлюпки, странные цокающие звуки. Они показались мне очень знакомыми. Закончив наблюдения по анемометру, я перегнулся через борт и стал прислушиваться. Но звуки утихли, и ничто не нарушало тишины. Эти звуки, повторяю, показались мне очень знакомыми. Я стал припоминать, где мог я слышать что-либо подобное. Но как ни старался, ничего не приходило на память. Знаете, так бывает во сне. Что-то приснится, а потом припоминаешь: как будто и знакомое, а вспомнить не можешь. Спустившись с капитанского мостика и подойдя к двери, ведущей в наш кубрик, я встретил Павлюка. Мне пришло в голову спросить, не слыхал ли он чего-нибудь. Павлюк ответил, что он совершенно ничего не слышал, и сказал это таким веселым, даже насмешливым топом, что у меня отпала охота говорить еще кому-нибудь об этих звуках. Я решил, что мне послышалось. Опасаясь за свои нервы, я стал чаще выходить на лыжные прогулки.

Кар, выслушав Запару, повернулся к Лейтэ и сказал:

- А вы слышали что-либо подобное?

- Нет, - ответил Лейтэ, - мне никогда ничего не слышится. И если бы я что-нибудь подобное услыхал, я бы сразу сообщил об этом капитану.

- У вас удивительно стойкий характер, мой друг! - сказал ему Запара.

- А все же, какого вы мнения обо всей этой истории? - спросил Кар. - Говорите, Запара.

- Я думаю, - растерянно произнес гидролог, - что об этом надо спросить Павлюка. Позвать его, сказать ему о наших подозрениях и спросить.

Лейтэ, услышав ответ Запары, засмеялся.

- Вы, кажется, не разделяете этого мнения, - заметил ему Кар. - Прошу высказаться.

- Я почти согласен с товарищем штурманом, - кивнул Лейтэ на Запару, - только мне кажется, прежде чем говорить с Павлюком, надо его арестовать и произвести обыск в радио- рубке и в каюте радиста, где он живет, а также в других палубных надстройках.

В это время Кар поднял голову и увидел на крыше штурманской рубки Котовая; тот стоял и внимательно куда-то всматривался.

Штурман выпрямился и, ничего не сказав своим помощникам, крикнул матросу:

- Вахтенный!

- Есть!

- Что случилось?

- Как будто выстрелы послышались оттуда, от тех торосов, куда пошли наши звероловы.

- А мы ничего не слышали,-сказал Кар и повернулся к помощникам. - Да-да. Вот так, Лейтэ, и вы, наверно, занятые хозяйством, не слышали тех звуков. - Помолчав, штурман добавил: - Итак, я считаю, что, начиная с сегодняшнего дня, мы должны внимательно следить за том, что делается на палубе. Вы понимаете, зачем я установил беспрерывное дежурство вахтенных на палубе и почему, когда отбывает вахту Павлюк, прошу вахтенного штурмана палубу не оставлять.

Луна скрылась за горизонтом, исчезли берега острова, пароход снова погрузился в темноту. Лишь мерцали звезды, и в синеватом мраке скрывались заснеженные ледяные просторы.

- Что-то задержались наши охотники, - встревожился Кар. - Не заблудились бы. Лейтэ, зажгите огни.

Лейтэ пошел выполнять приказание. Но раньше чем он успел зажечь фонари, моряков встревожил крик Котовая:

- Отто Рудольфович! На берегу огонь!

Кар и Запара посмотрели в сторону острова.

Там, сквозь ночную тьму, светился огонь. Он горел большим пламенем, то разгораясь, то угасая, как будто кто-то время от времени подливал в него керосин. Стоявшие на палубе замерли в неподвижности. Но вот немного поодаль от этого огня вспыхнул новый огонек, потом еще один и, наконец, еще один. Четыре костра пылали та берегу острова Лунной Ночи.

Глава XIII

Если бы Степа за минуту до того, как выстрелить, повернул голову и глянул на высокий, десятиметровый торос, торчавший вблизи, он бы чрезвычайно удивился. Наверху тороса он увидел бы высокую фигуру человека, освещенную луной.

Теперь человек лежал у подножья тороса. Поскользнувшись, он скатился вниз на мелкие обломки льда.

Зоркий Вершемет первый увидел распростертого человека.

- Кто это? - спросил Степа.

- Кто-то из наших товарищей, - встревоженно ответил Вершемет.

Но, наклонившись над человеком, он никак не мог узнать, кто это.

- Ростом, как наш Кар, - бормотал он, - шапка словно бы Запары, но что это за полушубок? Он из песцового меха. Такого ни у кого из наших ист.

- Что - он мертв? - спросил Степа.

- Сейчас узнаем, -не спеша ответил Вершемет и, перевернув человека на спину, засунул руку ему за пазуху.

- Жив, - сказал он, всматриваясь в лицо.

Лунного света еще было достаточно, чтобы его рассмотреть. Но на лице была кровь, и, возможно, это изменило его выражение. Во всяком случае, Вершемет никак не мог узнать, чье это лицо.

- Здорово разбился, - сказал охотник. - Надо бы сделать перевязку. Или, может, так потащим на пароход? Только кто же это?

Степа также внимательно рассматривал лицо. Помолчав несколько секунд, он сказал: