Лайф не в Кайф

“Как-то неестественно горько для простой драки”, отмечаю я машинально, но быстро забываю эту мысль, потому что Артем говорит:

- Не надо, Павел, отпусти. Ни к чему это. Я уже высказался.

- И даже не пояснишь, что это значит? Что вы не поделили? И почему ты без Агаты? Где моя дочь?! - от звенящей стали в голосе отца воздух дрожит и даже словно становится соленее.

- Я здесь, пап, - подаю голос и я, но мой робкий и будто извиняющийся за сам факт моего существования.

В эту минуту я себя так и чувствую.

Папа оборачивается на меня, и в глазах его я читаю облегчение. Ни Марсель, ни Артём не удостаивают меня взглядом. Это и к лучшему.

- Воропаев знает, за что получил. Уверен, что знает. Судя по тому, что не пытается мне ответить и даже не защищается. А ни перед кем другим я отчитываться не обязан.

- Ты на моей яхте и…

- Я уже ухожу. Не смею задерживаться. Извините, - бросает сухо и устремляется к выходу.

- Толчин! - грозно зовет его отец, но Артем и ухом не ведет.

Проходит мимо меня, глядя в дощатый пол, и одним прыжком сходит на пирс. Подбирает брошенную у трапа сумку и, не оглядываясь, удаляется твердой поступью. Такой сокрушительно красивый, в кипенно белом костюме, и такой одинокий…

Я хочу бежать за ним, но ноги тяжелые, они буквально приросли к полу, и я не могу сдвинуться с места. Смотрю ему вслед, и только по внезапно поплывшему его силуэту понимаю, что слезы застилают мне глаза, и почти сразу скатываются крупными каплями по нетронутой кремом коже лица.

Я стираю их двумя руками, прежде чем обернуться к остальным, хоть мне этого и не хочется. Примером Толчина избежать объяснений я воспользоваться не могу. От семьи так просто не уйдешь.

Да я и сама собиралась всё рассказать отцу. Ну не всё… Но основную мысль донесу. Надеюсь, подробности его не заинтересуют. Тактичности папе не занимать, и я на нее сейчас очень рассчитываю.

- Агата, - опережает он меня и, подойдя, обнимает.

Я прячу лицо у него на груди, по звуку шагов понимая, что Марсель ушел с палубы. За ним, цокая каблуками, уходит и София.

- Что случилось, принцесса моя?

- Давай не здесь, - прошу устало.

Плетусь за ним в его каюту. Я не против, если София будет присутствовать при разговоре. Все равно папа ей всё расскажет. Я бы, конечно, предпочла разговор тет-а-тет, но сейчас не в том состоянии, чтобы спорить и на чем-то настаивать. София так София.

Но в каюте ее нет. Наверное, пошла обрабатывать раны Марселю, догадываюсь я. Хотя это могло бы сделать и Алекса. Как и в прошлый раз…

Папа предлагает мне садиться на высокую кровать, а сам прислоняется плечом к декоративной, обитой тканью, колонне напротив входа.

И ничего не спрашивает, давая мне возможность самой начать разговор.

- Артем думает… Артем считает, что у него… Артем ревнует меня к Марселю, - наконец выпаливаю. - И не беспочвенно.

Добавляю быстро, видя, как папа возмущенно вскидывает брови и гневно округляет глаза.

Он тут же осекается.

- А-ха…

Я избегаю смотреть на него.

- И давно это у вас?

- Сейчас между нами ничего нет. Но мы были знакомы раньше и были… - произносить при отце слово “любовники” неловко даже в двадцать два, поэтому я заменяю его: - Вместе.

- И ты сказала Артему? - с сомнением спрашивает.

- Нет. Он догадался. Или почувствовал. Я не знаю.

- Что почувствовал? Ты по-прежнему… - по возникшей паузе нетрудно догадаться, что папа тоже ищет замену слову “любишь” и находит: - Что-то чувствуешь к нему?

Теперь я смотрю ему прямо в глаза и молча медленно склоняю голову в утвердительном кивке.

И врать не хочу, и развивать эту тему тоже, но папа и не просит.

- В круиз с нами дальше ты, конечно же, не поедешь. - Он не спрашивает.

Но я все равно отвечаю - мотаю головой. Всё еще молча.

- Да и нам есть ли смысл теперь…

- Конечно, есть, пап, - встаю с кровати и подбегаю ближе. - Это же ваше свадебное путешествие. Идея тащить с собой всю семью была явно неудачной, хоть вы и не знали, чем все может обернуться. Да и мы не знали… Сейчас нормально отдохнете. С Марселем и Алексой, если они захотят остаться или вдвоем, как и положено молодоженам.

Он улыбается:

- Ты забыла Антошку. Ладно, - обнимает меня одной рукой. - Узнаю, что думает об этом София.

На яхте я все же остаюсь. Решаю сойти в следующем порту. Задерживаться в Барселоне я сейчас не в силах. Предпочитаю Валенсию.

Хоть Тёмы со мной и нет, весь день безвылазно провожу в каюте Антошки - не хочу никого видеть - и сплю с ним же в обнимку. Одной мне сейчас просто не уснуть.

Как не уснуть и завтра, и послезавтра…

Пока всё это не уляжется и не забудется.

В Валенсию мы прибываем очень ранним утром, и я схожу с яхты, пока все еще спят. Папу я предупредила, а больше мне прощаться не с кем.