Лагуна фламинго

— Но я ничего от вас не требую. — Эдуард поднял руки. — Сеньор Морильо нашел вам замену на время вашего отсутствия, поэтому вам ни о чем не следует волноваться. Главное, чтобы вы отдохнули и набрались сил. Я же не искал экономку, дорогая моя Аннелия. Пока что все идет не так уж плохо.

— Но я хотела бы быть полезной. Это такой чудесный дом! А мы с Миной не против вам помочь. — Аннелия посмотрела на дочь.

Та, погрузившись в свои мысли, водила ладонями по столешнице.

— Правда, Мина?

— Ну конечно.

Девушка попыталась улыбнуться, но у нее ничего не получилось. Что же ей делать, если план Аннелии сработает? Что ей сказать, если Эдуард проявит к ней интерес… несколько иного характера?

После двух недель пребывания в Ла-Дульче в честь гостей устроили asado, вечер с жаренным на костре мясом. Раньше такой возможности не было — в имении всегда было много хлопот. При этом работать приходилось в зависимости от погоды, и не имело значения, какое сейчас время года. Мороз или зной, дождь или солнцепек — все это было важнее смены сезонов. В жаркие январские месяцы ягнят разлучали с матерями. В феврале-марте овец лечили от sarna, чесотки. В октябре-ноябре начиналось время стрижки овец. Тепло в декабре, январе и феврале — значит, пора запасать сено. А осенью приходилось клеймить скот, подпиливать рога быкам, разделять стада. Все это могло затянуться до мая. В конце осени появлялись на свет ягнята и телята. В июне кастрировали баранов и следили за тем, чтобы у них не было чесотки. И, конечно, нельзя было забывать о повседневных делах: лечении больных животных, ремонте построек, заборов и колодцев. Во время посева и сбора урожая работать приходилось по восемнадцать часов в сутки.

Праздник, устроенный в честь Мины, затянулся до поздней ночи. Да, жители Ла-Дульче любили погулять!

На следующее утро Эдуард отвел женщин к небольшому озеру неподалеку от дома, скрытому от любопытных взглядов густыми зарослями.

Мина и ее мать изумленно смотрели на открывшееся перед ними великолепие. Какое-то время они молчали, наслаждаясь зрелищем.

— Ты только взгляни! — совсем по-детски воскликнула Мина, заметив неподалеку от берега фламинго.

Эдуард, соединив руки за спиной, повернулся к Аннелии.

— Фламинго предпочитают соленую воду, поэтому пить отсюда нельзя.

— Ой! — Женщина подошла чуть ближе. — А я и не знала.

— Но это маленькое озеро здесь, возле Ла-Дульче, стало родным домом для фламинго, поэтому, может быть, и не жаль, что вода тут соленая, — улыбнулся Эдуард.

— Они прекрасны, — вздохнула Мина.

Она с восторгом смотрела на чудесных птиц с розовым, красным и оранжевым оперением, величаво переставлявших ноги и время от времени опускавших клювы в воду. Некоторые фламинго стояли на одной ноге, запрокинув головы или спрятав их под крыло.

Эдуард кашлянул, и когда Аннелия повернулась к нему, она увидела, что мужчина поднял руку, словно собираясь дотронуться до нее, но смущенно отвернулся. Аннелия опешила, но затем решила, что ей просто показалось. «Он уж точно не думал ко мне прикасаться».

— Я прихожу сюда, когда хочу насладиться покоем, — сказал Эдуард.

— Это очень красивое место, — согласилась Аннелия.

Она оглянулась в поисках дочери и с удивлением заметила, что Мина уже ушла.

— Пойдемте, Эдуард?

Мужчина кивнул. Пройдя по тропинке, Аннелия повернулась к нему.

— Я, пожалуй, вернусь в имение. Отведете мою дочь домой? Мне кажется, она была бы не прочь прогуляться.

— Конечно.

Эдуард увидел, что Мина стоит в некотором отдалении, опираясь на столб. Девушка смотрела вдаль. Шаги Аннелии стали тише.

Подойдя к Мине, Эдуард тихо окликнул ее. Девушка вздрогнула, а затем медленно повернулась. На ее губах играла неизменная улыбка. Иногда Эдуарду хотелось спросить ее, что случилось, о чем она думает, почему грустит, но…

Улыбнувшись в ответ, он похлопал ладонью по столбу.

— Вначале словом estancia, имение, называли столбы из прочной древесины. Эти столбы вбивали в землю, чтобы коровы могли почесать о них бока и спины, ведь у нас тут почти нет деревьев и бедным животными приходится страдать от зуда. И, конечно же, рядом с таким столбом пастух устраивался на ночлег и разводил костер. — Эдуард поднял воротник пиджака. Становилось все холоднее, зима была уже не за горами. — Пройдемся немного, Мина?

— Конечно.

Иногда у Эдуарда складывалось впечатление, что Мина никому не может сказать «нет».

Они отошли совсем недалеко, когда Мина резко остановилась.

— Ох… — судорожно вздохнула она.

— Ох, — согласился Эдуард, увидев, на что она смотрит. — Я как-то об этом не подумал.

В последние годы работники в имении забрасывали глубокие выбоины на дорогах костями животных — это было весьма распространенное явление в этих краях, бедных древесиной. Эдуард раньше не задумывался над этим, но такое зрелище, несомненно, могло неприятно удивить. К этому просто нужно было привыкнуть.

— Э… Ну… Я знаю, это выглядит странно. Но у нас практически нет строительных материалов. Деревья же тут почти не растут… Приходится использовать то, что есть.

— Да. То, что есть… — медленно повторила Мина. И опять улыбнулась.