Ладога

«Месяца два эти разговоры идут, – пронеслось в голове девушки. – Но кто мог подумать, что дойдет до открытого восстания».

– Рома, открывай, это я, – крикнул майор Завойко.

Раздался лязг ключей в замке, и на пороге показался Роман Анатольевич. Председатель выглядел встревоженным. За его спиной маячили фигуры двоих охранников. Они успели запереть дверь и оградили шефа от встречи с недовольными. И сами избежали тумаков. Остальным сотрудникам охраны, оставшимся в коридоре, повезло меньше. Все они валялись на полу. Маркова, держа наготове пистолет, быстро осмотрела охранников. Обошлось без трупов, но поколотили парней крепко.

Оказавшись в окружении вооруженных людей, председатель почувствовал себя увереннее. Он обвел притихшую толпу тяжелым взглядом.

– Значит, перевыборов хотите? – усмехнулся Звягинцев. – Обойдетесь.

– Оккеров в шею гони! – выкрикнул кто-то.

– Вот идиоты… – Роман Анатольевич тяжко вздохнул. – Неужто не ясно, что без оккеров у нас работать было бы некому? Они стали локомотивом нашей экономики. Еще немного – и мы справимся. Да, сейчас трудновато. Ничего, осталось немного потерпеть…

Звягинцев, без сомнения, думал, что его слова успокоят собравшихся, страсти утихнут, и люди спокойно разойдутся. Но его не слушали. Толпа снова загудела.

– Не хотим ждать, хотим жрать, – кричали вокруг. – Проваливай, Рома. Убирайся!

Солдаты вскинули оружие.

– Назад! – рявкнул майор Завойко. – Назад, стрелять будем!

– Не посмеете, – кричали в ответ бунтовщики.

Сквозь толпу протолкался Альберт Евгеньевич Вилков с тремя вооруженными бойцами. Они встали вокруг Звягинцева. Но появление Вилкова не угомонило толпу, шум стал только громче. Роман Анатольевич, стоявший на пороге своего кабинета, был отличной мишенью. Никто не мог дать гарантии, что у мятежников нет с собой оружия.

В этот момент майор заметил, что один из бунтовщиков замахивается, явно готовясь что-то кинуть. Степан Петрович отреагировал моментально – рванул вбок, закрывая собой председателя.

Метательный снаряд попал майору Завойко в голову. Степан Петрович упал и выронил «Кедр».

– Огонь! – скомандовал Вилков.

Грянуло несколько одиночных выстрелов. Солдаты целились выше голов, но в тесном, замкнутом пространстве пули задели кое-кого из людей, стоявших плотной массой. Один из них, слесарь-сантехник, свалился замертво, еще одному работяге пуля попала в плечо. Толпа тут же отхлынула. Давя, толкая и топча друг друга, бунтовщики бросились наутек.

– За ними! – приказал Альберт Евгеньевич. Люди майора Завойко двинулись вслед за убегающими мятежниками.

– Майора в лазарет, – велел Вилков своим людям. Степана Петровича подобрали и понесли в сторону медицинского блока.

– А вам лучше остаться в кабинете, – обратился Альберт к полковнику и председателю. – Пока мы не наведем порядок.

– Исключено, мы должны быть на передовой, – попытался протестовать Дмитрий Александрович.

– Нет. Это приказ. Для вашей безопасности, – повторил Вилков тоном, не терпящим возражений.

Роман Анатольевич нахмурился. Вилков целиком взял в свои руки подавление восстания. Это выглядело нарушением субординации. Но старший помощник начальника службы безопасности отвечал за порядок, его волнение можно было понять.

– Ладно, мы побудем тут. Уверен, этот бардак скоро закончится, – проворчал Звягинцев.

Личную охрану председателя Вилков тоже взял с собой. Председатель, полковник и Ксюша Маркова остались одни.

Лязгнул ключ в замке, их заперли снаружи. Звягинцев пошарил в карманах, потом в ящике стола, но ключей там не оказалось.

– Альберт! Что за дела?!

Но за дверью уже никого не было.

– Вот дурдом на выезде, – проворчал председатель.

В первые полчаса заточения и Роман Анатольевич, и полковник Бодров вели себя спокойно, даже иногда перебрасывались шутками и подкалывали друг друга. Но постепенно беспокойство их росло. Ксюша дежурила у дверей. Снаружи не доносилось ни единого звука, словно убежище вымерло. Из оружия у них имелась лишь пара пистолетов. С их помощью невозможно было выломать дверь.

Звягинцев не выдержал, вскочил на ноги и принялся ходить туда-сюда по кабинету.

– Больше всего на свете ненавижу неизвестность. И бездействие, – бормотал председатель. – Не могли же они перебить два десятка парней… Нет, не может быть! Вилков свое дело знает.

– Ты ему доверяешь? – вопрос Дмитрия Александровича заставил Звягинцева застыть на месте.

– А что?

– Он приказал стрелять. В людей, – полковник Бодров говорил медленно, осторожно, взвешивая каждое слово. – В граждан бункера, Ром.

– Они – бунтовщики, Дима. – Роман Анатольевич сдвинул брови. – Альберт действовал четко по инструкции.

Полковник пожал плечами.

– Тебе видней. Эх, узнать бы, кто их надоумил. Кто организовал.

– Выясним, не сомневайся. – Звягинцев зловеще усмехнулся и сжал кулаки.