Labyrinthine (ЛП)

В голове у него крутилось множество мыслей: от глупых подбадривающих фраз, которые он обычно слышал от матери, когда говорил ей, что чувствует себя отчуждённым от других детей, до уверений, что однажды всё это пройдёт, но у него не было никакого желания лгать маленькой девочке. Вместо этого он потянулся к пакету и выхватил один из пластиковых контейнеров из Янаги-ан. Конечно, Шисуи не будет возражать, если он поделится одним из его любимых данго с плачущим ребёнком.

Итачи нарочито медленно открыл контейнер и повернул его к ней, улыбаясь. Она села чуть ближе, вероятно, сама того не замечая.

— Ты любишь сладкое?

Она с энтузиазмом кивнула.

— О, хорошо, — сказал Итачи. Он протянул ей контейнер. — Угощайся.

Она встала на колени и заглянула в него. Он вновь отметил, как она похожа на кошку: любопытная и довольно симпатичная девочка, широко раскрыв глаза, рассматривала сансоку данго. Он не мог винить её: они были самыми лучшими. Она протянула маленькую ручку к палочке и, прежде чем взять её, стрельнула глазами в его сторону, будто спрашивая, уверен ли он. Данго прилипло к упаковке, и она потянула его, чтобы освободить лакомство.

— Спасибо, — пробормотала она.

— Пожалуйста.

Она ещё немного подержала данго в руке, не сводя глаз с трёх разноцветных шариков.

— Я больше всего люблю зелёные, — сказал он, надеясь хоть немного растопить лёд. Он вытащил палочку и держал её перед собой.

Наконец она улыбнулась.

— А я розовые.

— Подходит к цвету твоих волос.

— Это с-странно? — спросила она, и её щёки залил румянец.

«Да», — хотел сказать он, но не шевельнул губами. Вместо этого он склонил голову набок, будто изучая цвет с особой тщательностью, а затем улыбнулся.

— Это необычно, но мне нравится, — сказал он, радуясь, что ему не пришлось лгать.

Её румянец стал ещё ярче.

Тут ему в голову пришла мысль.

— Над тобой издеваются из-за цвета волос? — спросил он.

— Иногда.

А. Он обнаружил причину, по которой она плакала. Решив потянуть за ниточку, он наклонился и спросил:

— А из-за чего ещё?

Она прикусила губу и, казалось, обдумывала его вопрос.

— Меня называют… большелобой, — призналась она, прижимая колени к груди. Итачи поднял бровь и осторожно приподнял розовые локоны, долго изучая её лоб, театрально осматривая то слева, то справа.

— По-моему, всё нормально, — сказал он, убирая руку.

Её нижняя губа задрожала, в уголках глаз появились слёзы. Он подбирал слова утешения, но в этот момент услышал своё имя. Он посмотрел в сторону тренировочного поля, на котором должен был встретиться с Шисуи. Как вовремя. Он никогда не умел утешать. Он встал, отряхнул пыль со штанов и подобрал пакет.

— Мне нужно идти, — сказал он. — Ты знаешь дорогу домой?

Девочка кивнула.

— Береги себя, — сказал Итачи, слегка махнув рукой.

Он прыгнул в листву цветущей вишни, прямо на ветку, и перепрыгивал с одного дерева на другое, пока не приземлился на втором тренировочном полигоне. Шисуи сидел на корточках посреди поляны, жуя кусок сушёной рыбы, и оживился, когда заметил Итачи.

— Не похоже на тебя — опаздывать, — сказал Шисуи, приподняв бровь.

— Я наткнулся на плачущего ребёнка.

— На какого? — спросил Шисуи, доедая рыбу.

— Одну из одноклассниц Саске. С розовыми волосами.

— А, Розочка, — сказал Шисуи, вставая и опуская кулак в ладонь. — Знаю такую.

— Розочка?

— У неё розовые волосы, — сказал Шисуи в качестве объяснения. Он посмотрел на пакет. — Это и есть знаменитые данго?

Итачи кивнул и, порывшись в пакете, вытащил контейнер. Передав его Шисуи, он схватил свой набор кунаев, запихнул пустой пакет в рюкзак и выпрямился.

— Ты принёс мне одно данго? — спросил Шисуи, широко раскрыв глаза и глядя на единственную оставшуюся палочку. — Одно?!

— Три. Я только что поделился одним с Розочкой, — Итачи схватил свой кунай и помчался в лес, зная, что Шисуи последует за ним.

— Не раздавай мои данго всяким розоволосым девчонкам! — возмущённо завопил Шисуи.

Итачи улыбнулся, надеясь, что девочка добралась до дома.

***

— Вон там! Это он.

Две домохозяйки, делавшие покупки на рынке, даже не пытались понизить голос, глядя на него.

— Старший мальчик Учиха. Похоже, после того случая теперь он глава клана.

— Вырезали? — прошептала другая, прикрыв рот ладонью, когда Итачи потянулся за персиками. — Именно это я и слышала. Всех?

— Его нашли убаюкивающим младшего брата в нескольких улицах от квартала. Можешь себе представить?

Итачи притворился, что не слышит их. Он выбрал несколько пухлых помидоров на прилавке, подошёл к продавцу и, сунув несколько рё в руку мужчины, вышел на улицы Конохи.

Он избегал главной улицы, но шёпот преследовал его даже на самых тихих дорожках, всегда любопытный и восторженный, но никогда не сочувствующий. Это было хорошо. Итачи не заслуживал сочувствия. Даже сейчас он балансировал на грани нервного срыва, единственное, что не давало ему развалиться — очень грустный восьмилетний мальчик.

Идя по улице Фудзимото, Итачи опустил голову, чтобы избежать нежелательных взглядов, и поднял глаза только тогда, когда его внимание привлёк клочок бумаги на витрине магазина. Ярко-красное объявление о продаже квартиры.