Labyrinthine (ЛП)

— Семь секунд между твоим последним огненным шаром и Чидори капитана Какаши, — прошептал Ямато Итачи. Итачи кивнул, искоса поглядывая на Какаши. Сакура бросилась к Копирующему ниндзя, исцеляя сломанное после атаки Пейна ребро. Какаши с благодарностью посмотрел на неё сверху вниз, прежде чем поднял свои разные глаза на мужчин.

— Трёх секунд в начале схватки было слишком мало, чтобы он смог повторить свою атаку, — сказал Итачи каким-то спокойным и отстранённым голосом. Она завидовала его самообладанию в бою. — Хотя есть вероятность, что он не использовал эту технику, чтобы сохранить чакру.

Сакура покачала головой.

— Ты совершенно прав. Его лучшим решением было бы отклонить удар, — она закончила лечить ребро, подняв глаза и встретившись взглядом с Какаши, а затем отошла от него. Её тело на мгновение обожгли глаза Итачи, пока он обдумывал её замечание, затем он вновь посмотрел на Пейна.

— Прежде чем предпринять атаку, мы должны быть уверены, — сказал наконец Какаши, прищурившись. — Ямато, присоединяйся. Сакура, рассчитываю на тебя.

— Понятно, — сказала Сакура, сжимая кулаки.

Все трое выскочили из Сусаноо. Сакура внимательно наблюдала, как они атаковали Пейна — огненными шарами, летящими снарядами, кунаями, выпущенными из стволов деревьев. Всякий раз она считала секунды между его гравитационными атаками, наконец понимая, что хоть окно и было, оно было коротким и требовало точной координации.

Будучи уверенной, она подняла руку, дав знак Какаши, привлекая его внимание, а также Ямато и Итачи. По сигналу Какаши, они отступили обратно в Сусаноо. Прежде чем Сакура успела заговорить, их отвлёк спокойный голос Пейна.

— Итак, Коноха, — сказал Пейн, без единой эмоции на лице подходя к Сусаноо. Он подошёл так близко, что Сакура могла видеть отражение полыхающей фигуры Сусаноо в его перечёркнутом протекторе. Склонив голову набок, он продолжил: — Джирайя-сенсей пришёл сюда, разглагольствуя о мире. И всё же вы здесь, вынужденные действовать во имя мести за своего Хокаге и павшего товарища.

Какаши выпрямился, положив руки в карманы и рассматривая Пейна.

— И во имя чего ты собираешь и убиваешь джинчурики?

— Во имя мира.

— Правдоподобно, — сказал Ямато.

— Месть порождает месть. В мести мало справедливости: она лишь запускает цикл ненависти, который продолжается и продолжается, пока не поглотит мир и всех его обитателей, — сказал Пейн.

Странно, но Сакура была почти согласна с ним.

— И ты стремишься положить конец этому циклу? — спросил Итачи таким же монотонным голосом, как у Пейна.

Пейн склонил голову набок.

— Да.

— И как ты собираешься это сделать? Бесчисленное множество лидеров до тебя пыталось и потерпело неудачу, — спросила Сакура.

Он повернул к ней свои пурпурные глаза с концентрическими кругами, отчего у неё по спине побежали мурашки. Он будто мог видеть её насквозь.

— Иногда, куноичи, нужно испытать боль, чтобы узнать. Падай, чтобы вырасти. Теряй, чтобы обрести. Некоторые из величайших уроков жизни усваиваются через боль.

— В этом мире и так достаточно боли, — сказала Сакура.

— Если ты не разделяешь чью-то боль, ты никогда не сможешь понять их, — просто сказал Пейн. — Возьми хотя бы себя. Как может процветающая и сильная нация, такая как Коноха, понять борьбу, через которую прошла эта страна? — он замолчал, его лицо по-прежнему ничего не выражало. — Ты выросла в относительном мире, не так ли? Среди обильных зелёных лесов, под защитой Хокаге и его шиноби? Можешь ли ты представить себе, что такое жизнь в истерзанной войной стране, как эта?

Сакура молчала.

— Вот видишь, — сказал Пейн и зашагал прочь.

— Одна жизнь никогда не сравнится с другой, — сказал Ямато, нахмурившись. — Даже в нашей стране многие шиноби имеют различный жизненный опыт. Шиноби не чужды боль и горе.

— Я стремлюсь с этим покончить, — сказал Пейн.

— Хм, неужели? — сказал Какаши приятным тоном, но Сакура легко заметила напряжение в его спине и плечах. Он тянул время, составляя план. — И как ты собираешься этого добиться? Полагаю, твой грандиозный план включает в себя джинчурики.

— Сгоревший однажды лес вырастет заново, — ответил Пейн, стоя в нескольких метрах от Сусаноо.

— Значит, ты собираешься сжечь мир дотла, — тихо сказал Итачи. — Чтобы показать всем, каково это, жить с одинаковой болью, и после начать всё заново?

Пейн неподвижно стоял.

— Да, Учиха Итачи. Иногда единственный способ справиться со злокачественным нагноением — это отрезать его. Ради блага всего мира… и ради… детей, которых мы пытаемся защитить.

Итачи прищурился, услышав это.

— Пять, — прошептала Сакура Какаши. Он молча кивнул. Очевидно, он пришёл к тому же выводу. Она притворилась, что не замечает крошечных движений, которые он делал пальцем, показывая «пять» Ямато и Итачи. Они незаметно кивнули.

Через секунду они начали действовать. Сакура уже привыкла к Команде Семь и к тому, как слаженно они работали вместе. И Наруто, и Саске были двумя самыми талантливыми и сильными шиноби в деревне, и вместе с ней и Какаши команда представляла собой замечательную комбинацию.