Лабиринты времени

Собаки издавали отвратительный запах. Это были рослые хищники, которые могли бы помериться силами даже с вепрем благодаря мощи своих челюстей, но собаки не любили открытой борьбы и принимали бой только при крайней необходимости. Впрочем, такие случаи были большой редкостью, так как хищников не соблазняла борьба за свежее мясо, их притягивало зловонное мясо падали, а соперничества других пожирателей мертвечины эти собаки не боялись, так как те были слабее них. Псы знали, что сильней волков, но долго не решались оспаривать у тех добычу. Они кружили вокруг мертвой туши саблезубого, то удаляясь, то приближаясь, и оглашали по временам воздух пронзительным воем. Но в конце концов, набравшись смелости, разом кинулись на приступ падали. Волки не пытались даже отстаивать свое добро, уверенные в быстроте своих лап, они спокойно сидели в нескольких локтях от саблезубого. Теперь волки сожалели об упущенной добыче и злобно рычали на собак, делая вид, что вот-вот бросятся на них, но казалось, они рычали лишь потому, что так было принято, а сами были довольны тем, что могут хоть чем-то досадить своим соперникам. Псы не обращали на них внимания и с угрюмым ворчанием рвали на части труп хищной кошки. Если бы не голод, они предпочли бы свежему мясу тухлятину, разложившуюся и кишащую червями плоть. Но выбора не было, да и присутствие волков заставило их спешить. Сначала псы полакомились внутренностями саблезубого, затем, разодрав ему бока крепкими, как железо, клыками, извлекли сердце, легкие, печень и длинный шершавый язык, вывалившийся из пасти во время агонии. С радостным урчанием они насыщались мертвечиной, вознаграждая себя полной сытостью за долгие дни скитаний с пустым желудком, за вечное голодное беспокойство.

Волки, напрасно рыскавшие по сторонам с самих сумерек, завидовали этой сытости. Озлобленные неудачей, несколько волков стали обнюхивать убежище людей, и один осмелел настолько, что попробовал просунуть голову в отверстие. Мелик презрительно ударил его копьем. Раненый зверь ускакал на трех лапах, оглашая воздух тоскливым воем, и все волки завыли вдруг жалобно и как-то посиротски. Бурые тела качались в неверном свете луны, в глазах их горела жажда жизни и страх перед ней, белые клыки сверкали, а тонкие мускулистые лапы злобно скребли землю перед пещерой. Голод становился нестерпимым, но зная, что за камнями прячутся сильные и хитрые противники, они перестали рыскать вокруг убежища людей. Сбившись в кучу, волки как будто держали совет. Некоторые сидели на задних лапах, широко раскрыв пасть, другие беспокойно переступали лапами. Один волк, казалось, призывал их к порядку и требовал внимания. Остальные почтительно обнюхивали и слушали этого старого волка с облезшей шкурой и пожелтевшими клыками.

Мелик не сомневался в том, что у волков есть свой язык, что они сговариваются между собой, например, как устроить засаду, окружить добычу или как сменяться во время погони. Он с любопытством следил за их советом и старался разгадать замыслы. Часть волков переправилась вплавь через реку, остальные разбрелись по чаще. Теперь слышна была только возня собак над трупом саблезубого.