Лабиринты соблазнов

Вернувшись к Алексею и Люсеньке, даже умиляется их умиротворенному виду: они спят так крепко, что, кажется, хоть в барабаны бей – не проснутся. Катюха приближается к стоящей возле кровати капельнице с двумя бутылками лекарства и, окинув злобным взглядом Люсеньку с разметавшимися по подушке волосами, через резиновые крышки впрыскивает содержимое шприцов в обе. Выходя, нечаянно задевает стул возле двери.

Алексей, мгновенно проснувшись, вскакивает с кровати, но, увидев удаляющуюся фигуру в белом халате и шапочке, решает, что приходила медсестра. Он наклоняется над спящей Милой, проверяя, все ли в порядке, затем снова ложится и проваливается в глубокий сон, который необходим ему теперь как воздух.

Между тем не замеченная никем Катюха, вернув позаимствованные в процедурном кабинете халат и шапочку, оставляет возле мирно спящей медсестры ключи и благополучно возвращается к своей палате. Глянув на беспробудно спящую охрану, решает как можно скорее избавиться от этих горилл, которые так недобросовестно выполняют свои обязанности.

Уже лежа в кровати, Катюха думает о том, что сделала на данный момент все возможное, чтобы отомстить. Если что-то сложится не так, как она предполагала, придумает новую пакость. Уж на что, а опасные шалости у нее всегда наготове, главное – чтобы не поймали.

Однако даже если и поймают, ей все равно ничто не грозит, так как она способна купить всех и вся. Но это будет завтра, вернее, сегодня, так как за окном уже светлым-светло. А сейчас Катюха засыпает сном праведника, выполнившего свой долг по наказанию пособницы убийцы отца. Теперь осталось разыскать саму убийцу – Милу Миланскую…

Наутро вся клиника гудела как растревоженный улей: врачи и медсестры бегали, словно угорелые, по коридорам и палатам, суетились и метались. Со стороны могло показаться, что вся эта бестолковая беготня совершенно ни к чему, но на самом деле они спасали, вернее, пытались спасти чью-то жизнь. И Катюха точно знала – чью.

Она лежала и мечтательно думала о том, что одно препятствие к ее наследству уже уничтожено. Теперь она займется поиском и ликвидацией другого. А не лучше ли ей отсюда поскорее убраться, пока никто не опомнился и не стали искать виновных? Она нажала на кнопку срочного вызова, медсестра явилась незамедлительно.

– Что со мной было – алкогольная интоксикация? – спросила Катюха.

– Совершенно верно. Сегодня у вас еще две капельницы.

– Когда меня собираются выписывать?

– К вам подойдет врач и все вам расскажет.

– Что-то не так? – забеспокоилась Катюха.

– Нет, у вас все нормально, – успокоила медсестра. – Но лучше, если вы останетесь здесь до завтрашнего дня, так как вам необходимо принять все процедуры, назначенные лечащим врачом. Это для вашего же блага.

– Нет! Если со мной все в порядке, то я хочу выйти отсюда немедленно.

– Хорошо, я сейчас приглашу доктора.

– А что случилось? Почему с самого утра был такой переполох? Неужели кто-нибудь умер?

– Ну что вы! Конечно, нет! У нас очень хорошая клиника. Здесь спасают всех, даже самых тяжелобольных, от которых отказались другие медицинские учреждения, – гордо заявила медсестра, уверенная в том, что приносит неоценимую помощь клинике, рекламируя ее великие достижения. – Вот и сегодня тоже. Одной пациентке стало совсем плохо, и она чуть не умерла. Но наши врачи ее спасли. Правда, она пока в коме. Однако врачи сделают все возможное, чтобы вывести из нее пациентку. Клинический прогноз вполне благоприятный.

«Какая болтушка! – подумала Катюха. – Я бы ее ни секунды не оставила в клинике».

– Так я зову врача? – спросила медсестра.

– Нет-нет! Раз уж у вас такая знаменитая клиника, я, пожалуй, останусь до завтрашнего утра и приму все необходимые процедуры. Голова у меня еще кружится, так что лучше, если я долечусь… Скажите, а как проявляет себя кома?

– Больной чувствует себя словно оглушенным, – обрадовалась медсестра представленному ей случаю похвастаться выдающимися познаниями в медицине. – У него заторможенная реакция на сильные раздражители, в том числе и болевые; он может выполнять несложные движения, может глотать воду и жидкую пищу, самостоятельно поворачиваться в постели, но контакт с ним значительно затруднен; его мышечный тонус повышен, – тараторила медсестра, словно на экзамене, – реакция зрачков на свет сохранена…

– Так она что же, эта больная, у которой кома, – находится в сознании? – прервала Катюха словоохотливую медсестру. «Вот идиотка! Да тебя гнать отсюда в три шеи, профессионалка хренова!»

– Нет, пациентка находится в спячке.

– Так она спит?!

– Да. После того как ее к нам доставили, она еще не просыпалась… Я, пожалуй, пойду, нам не велено говорить о других пациентах.

«Иди-иди, курица безмозглая! – позлорадствовала Катюха. – Говорить ей, видите ли, не велено! Куда ни глянь, везде сплошной непрофессионализм, даже работать нормально не с кем!»