Лабиринты Гипербореи

  - Ничего особенного. Ладно, давайте к делу, - и обстоятельно изложил собственный взгляд на возврат ребятишек. - С твоими амулетами, Олен, не очень понятно. Они центр выбирают не по месту настройки, а по встречной мысли. Причём не точно. Гера настроилась на Русю, но Руся же про Затулье, про Сокола думала?

  Волхвы закрыли глаза, дружно замолчали. Тимур глянул на друга, вопросительно поднял брови - мол, что они? Вмешалась Русана, приложила палец к губам. Славка опять отметил, насколько плавно, изящно у неё получалось всё: 'Ёлки, а я, как Буратино, дергаюсь. Рывками'. И много ещё, связанного с одноклассницей, успел он передумать, пока Борун не прервал молчание:

  - Да, так самое верное. Сразу в центр лабиринта. И надо здесь, из нашего времени, закрывать пробой. Ждан, Дара, кого из волхвов сможете ещё призвать? На Гизехское поле? Хоть десяток собрать бы...

  На том совещание и закончилось. Выйдя на палубу, мальчишки удивились - трирема двигалась по ночному морю, не снижая скорости. Конвойные дромоны с яркими факелами на носу, корме и по бортам, держали строй. Тоненький рожок новой луны освещал далёкий берег и чешуйчатой дорожкой связывал его с кораблём.

  - Красота, - лапища Ждана легла на плечо Славки.

  - Красота, - согласился тот.

  - Люблю ночное небо, - добавила Русана, - оно сказочное. Тысяча и одна ночь.

  - А ты Шахерезада, - вставил 'пять копеек' Тимур, - осталось сказку придумать.

  - Разве мы не в сказке? Да, кстати, - Русана обратилась к Ждану, - покажи им, с кем плывут. Чтоб не гордились, что всё ради них.

  Дара, стоявшая рядом, поддержала просьбу. Волхв поманил мальчишек за собой:

  - Только тихо. Смотрите, но ничего не трогайте.

  По трапу они спустились на вторую палубу, освещённую фонарями с прозрачными стёклами. Там шла какая-то работа. Четыре воина, облаченных в богато изукрашенные панцири, стояли по углам невысокого помоста. Кованый золотой саркофаг, обвязанный канатами, лежал на прочном основании из брусьев.

  Незнакомец в богатой одежде, шитой золотой нитью, и с толстенной золотой цепью на шее поверх отложного воротника, стоял у изголовья. Могучий молодой парень поднял крышку, подпёр палкой, как обычно делают на рояле. Сильно пахло какой-то химией, словно сосновой смолой, только более остро и горько.

  Внутри золотого ларя, выполненного в форме тела, лежала мумия. Во всяком случае, так показалось мальчишкам. Лицо мумии прикрывала золотая маска, черты которой издалека выглядели мужскими. Борун и Гера склонились, заглядывая внутрь.

  - Ничего тревожного, Михаил. Но я бы положил сухой соли, мешочек в головах и на груди тоже...

  Тимур шагнул вперед, протянул руку, чтобы потрогать поверхность крышки, богато изукрашенную чеканкой и покрытую яркими красками. Ближний к нему стражник рыкнул:

  - Не смей, - и даже рванулся наперехват, но Борун успел раньше, отшвырнул мальчишку:

  - Вон!

  - Вы чего? Уже и потрогать нельзя, - обиделся тот, потирая плечо, на котором только что сомкнулись могучие пальцы волхва.

  - Оставьте отрока, - распорядился Михаил, - пусть смотрит.

  Страж снова застыл на месте, сверля святотатца злым взором. Покачав головой, Гера пояснила, что нарушать покой усопшего очень опасно, ведь гнев потревоженного - непредсказуем. Богато одетый Михаил распорядился опустить крышку, спустился с помоста, философски заметил:

  - Предсказуем. Как заслужили - того карал, а иного миловал.

  Вмешался Олен:

  - Это да, князь. Но и от нрава покойника многое зависит, - он глянул на Михаила, ответа не получил и задал вопрос в пространство. - Каков он был? Буен или уравновешен?

  Пояснил Ждан:

  - Разумен и рассудителен. Толковым царям дурить некогда, у них дел невпроворот, - и увёл посетителей из клети.

  Пока возвращались на палубу, Ждан рассказал биографию царя Василия, если Славка верно понял. На всякий случай он уточнил у Олена, верно ли, что 'кир', 'сир', 'сар' и 'кейсарь' - царские звания? Тот громко хохотнул, уперев руки в бока:

  - Замучаешься перечислять, Яр! Шах, король, хан, малик, султан... Ой, ты же императора забыл!

  Мальчишка даже немного обиделся:

  - Я что, фигню сморозил?

  - Нет, просто мы вчера со Жданом как раз подсчитали, - уже серьёзно архиерей пояснил причину смеха, - сколько титулов на одного властителя надевают. Тут в чём дело - для каждого народа свой нужен, ведь языки смешались, грамотны не все... Эх, цари, - лицо Олена сделалось грустным, - о благе людинов думать забыли, власть да роскошь полюбили!

   Он обнял Славку за плечи, ласково притиснул, словно близкого человека, доверительно шепнул:

  - Мне ваше время надежду даёт. Вернётся, да-да, непременно вернётся всё на места свои, возобладают заветы арьев! Всеясвятной грамоте мир обучится, на едином языке заговорит...

  - Вряд ли, - вмешалась Русана, которая шла чуть позади и слышала разговор, - после Вавилонского столпотворения языков настолько много стало, чуть не три тысячи...

  - Что за столпотворение?