– Ничего особенного. Маркитантка говорила, я слушал… Она заявила, что жрецы напали на след Черной книги и заслали в Москву своего агента… еще при царевне Софье, когда Петр и его будущий соратник Яков Брюс устраивали в Преображенском потешные сражения. Этот агент обладал гипнотическим даром и сумел втереться в доверие к правительнице. Софья души в нем не чаяла, во всем слушалась… и они вместе задумали извести законного наследника престола.
– Прямо-таки шпионские страсти! – не выдержал Матвей.
Калмыков смерил его укоризненным взглядом и замолчал. Они сидели друг против друга, накаленные, ожидая, кто первым разрядит обстановку.
– Извините, – буркнул посетитель. – Очень уж все надумано!
– Ваше негодование – не по адресу…
Толстяк был прав. Ему надо было дать возможность высказаться, тем более Матвей сам напросился.
– Для того чтобы выполнить задание – найти похищенные святыни, – агенту необходимо было обрести влияние при московском дворе. Попробуйте отыскать иголку в стоге сена без посторонней помощи! В общем, история запутанная и полная белых пятен. Всех подробностей мы уже не узнаем… Мне продолжать?
– Продолжайте, – кивнул Матвей.
– Петр с товарищами своих «детских игр» обычно присутствовал на придворных спектаклях. Такой порядок завел еще его покойный отец. Агент пытался мысленно воздействовать на царевича и навести на него смерть – внушить тому желание умереть… но безуспешно. Видимо, Петр оказался нечувствительным к гипнозу. Возможно, ту же штуку агент пробовал проделать и с юным Яковом Брюсом. Результат его разочаровал. Тогда у агента созрел более простой и надежный план: устроить пожар во время театрального представления и спалить всех заживо! А самому незаметно выскользнуть из зала и сбежать. В общем, царевна Софья преследовала свою цель, агент – свою…
– Какова же здесь роль Брюса? Агент охотился именно за ним?
– Друиды умели предвидеть будущее. Именно Яков Брюс, по их прогнозам, мог стать достойным владельцем Черной книги. Если бы он погиб, агент сумел бы добраться до реликвии… Оставшимся в живых членам шотландской фамилии, при всем их благородстве, Черная книга не по рангу. Они бы ее в руках не удержали. Такие вещи сами выбирают себе хозяев.
Сколько раз Матвею приходилось слышать эту фразу!
– Трудно судить о замыслах человека того времени… – задумчиво вымолвил он.
Калмыков согласно закивал головой. Воротничок его рубашки впился во второй подбородок и сдавил горло. Толстяк ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу.
– Ненавижу галстуки!
– Я тоже…
Хоть в чем-то они сошлись!
– Что же, посланцу кельтских жрецов удалось добраться до книги?
– По словам маркитантки – нет. Чаяния царевны Софьи не сбылись. По какой-то причине все сорвалось. Пожар заполыхал не там, где нужно, и не тогда, когда его ждали. Карета, в которой агент ехал из Москвы в Преображенское, внезапно загорелась… Никто толком не понял, что случилось. Пассажир объятого пламенем экипажа не имел шансов спастись…
– Агентом была женщина? Ее звали Донна Луна?
Калмыков не сумел скрыть удивления.
– О, вас Алевтина тоже посвятила в страшную тайну? Пожалуй, я поверю, что вы с ней встречались… Она всем мужчинам рассказывает свою подноготную?
– Свою?!
Толстяку не хватало воздуха. Он громко дышал, его необъятная грудь тяжело вздымалась.
– В заключение этой странной истории маркитантка заявила, что Донна Луна была ее предшественницей и что теперь ей надлежит отыскать Черную книгу. А меня она выбирает в помощники! Каково?
– Н-да… – Матвей обескуражено смотрел на Калмыкова.
Тот издал несколько звуков, отдаленно похожих на смех.
– Примерно такое же лицо было у меня, когда я это услышал… Мне и в голову не пришло, что она говорит серьезно. Я думал, она сочиняет, так же, как и я… как все остальные участники вечеринки… Но ее история имела продолжение.
– Какое?
– Я увлекся этой женщиной. В ней чувствовалась примесь южной крови. Ее смуглая кожа, черные глаза, смоляные кудри погружали меня в необъяснимое блаженство… Каждое слетавшее с ее уст слово я ловил с трепетом, но не принимал на веру. Мы оба играли! Она задавала тон, я ей вторил…
Толстяк говорил о Долгушиной преимущественно в прошедшем времени, что наводило на определенные размышления. Выходит, он считал ее смерть свершившимся фактом и лишь разыгрывал неведение. При том в его голосе, выражении лица не ощущалось отчаяния, сопутствующего гибели близкого человека, любимой женщины…
«Что-то здесь не так, – думал Матвей. – Или он еще не осознал потери, или лжет от начала и до конца. Или в избушке сгорела не Алевтина, а кто-то другой!»
– Она рассказала мне, что Черная книга, скорее всего, хранится в подземельях, но не в подвалах Сухаревой башни, куда не добраться, а в галереях, расположенных под бывшей усадьбой Брюса в Глинках. Эти галереи будто бы соединяют все тамошние здания. Один ход ведет из домашнего грота в комнату масонской ложи, другие проложены за пределы парка и ведут на берег Вори, к близлежащему монастырю, тянутся чуть ли не на протяжении двадцати километров к соседнему имению…
– Давайте поконкретнее, Виталий Андреевич!