Лабиринт. Войти в ту же реку

— Садись подвезу. Я туда же. Утром комиссия из Киева приезжает, директор собирает всех начальников и их замов.

Чего ж не воспользоваться, коль предлагают. Тем более наспела нужда познакомиться поближе. Плюхнулся на сидение, рядом с водителем. Пока не выключил освещение, провел банальное прощупывание фигуранта. Не лишне.

Визуальный мониторинг о человеке «рассказывает многое. Одежда и ее стиль, морщины на лице, аксессуары, манера поведения, диалект, употребляемый жаргон. Да, еще много нюансов, которым учился когда-то. Свет в салоне погас. О-о-о! Мила-ай! А ведь ты в спортивный костюм облачился. Так в советское время на совещание приходить моветон! Ни директор, ни коллеги не поймут такого разгильдяйского вида. А почему при маске улыбки на лице, такая несдержанность дрожи нижней губы? Нетерпеливое предвкушение. Чего?

— Сейчас! — тронул машину с места. — Только в одно место, по-быстрому заскочим и махнем на завод. Успеем!

«Та-ак! Значит, все же убивать меня собрался» — сделал вывод.

— Извините, а вы кто?

— Ха-ха!

Если бы не знал всей подноготной, не распознал нервического смеха.

— Забыл? Мы же в заводоуправлении виделись. Я, Николай Скрипкин, зам нача транспортного цеха.

Машина вильнула, ушла в поворот противоположный огням проспекта.

— А, мы куда едем?

— Потерпи. Скоро узнаешь.

Пошел поток слов отвлекающих от ненужных мыслей пассажира:

— А, знаешь, мы с твоим батькой…

…в этом потоке проскользнуло непонятное Каретникову предложение, никоим образом не вязавшееся с канвой разговора. А еще звук приемника в машине, водитель сделал погромче. А еще, почувствовал, будто пыльцу кто бросил в лицо…

— А-а-чхи! Ап-чхи!

Как через пелену в ушах, услышал:

— Амакула Кулаба! Ослепи Михаила черные, вороные, зеленые, карие али голубые очи. Суши его, чтоб стал тоньше скошенной травы, утробу раздуй толще угольной ямы!

Повело. Мысли в голове стали вялыми и тягучими, как патока. Пересиливая свое состояние, еще надеялся освободиться от непонятного воздействия наваждения. Пошел в наступление, стараясь спровоцировать, нарушить тем самым план маньяка.

— Вы, Николай, довольно самокритичны. Вы чувствуете, что обладаете огромным неиспользованным потенциалом. У вас есть слабые стороны, но в целом вы способны их компенсировать. Вам нравятся периодические перемены и разнообразие. Ограничения угнетают вас. Вы гордитесь своей способностью к нестандартному мышлению и независимому рассуждению…

Перевел дыхание. В своем состоянии понимая, что прервал собеседника, сорвав его какой-то непонятный ритуал. Теперь не прерываться, параллельно стараясь подчинить себе свое же, вдруг одеревеневшее тело.

— …Временами вы открыты и общительны, а иногда скрытны и скептически ко всему настроены. Временами вы всерьез сомневаетесь в правильности выбранного вами пути. Уверенность в будущем — это одна из ключевых целей в вашей жизни. А ведь этой уверенности у вас как раз-то и нет.

Водитель ударил по тормозам. Машина резко встала, словно скаковая лошадь напоролась на препятствие. Скрипкин руками замолотил по «баранке» руля.

— Замолкни! Молодой ублюдок!

— В последнее время вам кажется, что вы совершаете ошибку и не знаете, что решить. Поверьте, именно в вашем случае, самым верным будет отступить… Иначе с вами произойдет непоправимое. Ваша тайна секрет Полишинеля.

Незаметное движение руки и дверь снята со стопора замка. Удар локтем, нацеленный в висок в таком ограниченном пространстве, Михаил не просчитал, но к чему-то подобному был готов. Разум толком не прояснился и все же полегчало. Удар он смягчил плечом, при этом сам толчок использовал, как возможность вывалиться из машины. Поднялся. Пока сам водитель выскочил из авто, Каретников спотыкаясь, почти на четвереньках рванул в темноту.

Осень. Ночь. Дождливая паморось. Людей, никого. Где это он? Что ж так неповоротливо путаются мысли в голове. Бежал спотыкаясь, как бегают роботы в фантастических фильмах у американских киношников.

Вражина судя всему, по топоту ног догнал его у чернеющего высокими стенами заброшенного, двухэтажного здания, барачного типа. Крючковый удар по ногам и Михаил падает в грязь.

— Мразь! С-сука! С-сука!

Удары ногами сыпятся куда придется. Закрылся. Тело приняло позу эмбриона. Руки, как могли, прикрыли лицо и голову. Скрипкин отпрянул, затравленно прислушался к тарахтению мотора со стороны дороги, на которой бросил свой «Жигуль». Мотоциклист. Как же не вовремя! Что подумает? Что предпримет? Двери в машине нараспашку… Кажется мимо проехал.

Наклонившись, сгреб в охапку тяжелое, податливое тело жертвы. Шлепая по лужам, потащил мальчишку к пустому проему входа в здание…

— Очухался?