Лабиринт совести (СИ)

***

16-5

На улице было ярко, жарко и шумно, зрители обменивались впечатлениями, журналисты записывали интервью и делали снимки. Я увидела Алана, сменившего китель от парадного мундира на клетчатую рубашку, он обнимал Кармен и громко пел что-то давно не модное, с очевидным удовольствием от процесса, Кармен смеялась и делала вид, что смущена, в то время как её демонская сущность тянула из него энергию. Он ей не мешал – в нём её было столько, что горящее солнце его источника раскинулось на всю площадь перед зданием суда, разбрасывая свои искры вокруг с такой мощью, что даже вода в фонтане начала светиться пламенной демонской силой.

Никси и Деймон стояли у фонтана, склонившись почти нос к носу, и о чём-то шептались, я отвернулась и пошла быстрее, чтобы не видеть эту идиллию. Но идти быстро не получалось – плотная толпа зрителей медленно расходилась в две стороны, вверх и вниз вдоль бульвара, и всем приходилось идти со скоростью потока, чтобы не толкаться. Я перешла на дальнюю сторону, но всё равно слышала голоса Никси и Деймона, они спорили по поводу закусок для свадебного стола. Я некстати подумала о том, что уже давненько нормально не ела, и надо бы что-нибудь придумать по этому поводу. Идти в ресторан не хотелось, я теперь на всём экономила, к тому же, у меня сегодня дежурство в отеле, меня там накормят, а пока можно купить яблоко где-нибудь по дороге, или печенье в автомате Храма Просвещения. На самом деле, это печенье уже поперёк горла стояло, но выбор у меня был не большой, и я старалась об этом не думать.

Никси со своими демонами пошла по проезжей части, кареты их объезжали, некоторые пешеходы тоже вышли на середину дороги, как будто правила для кого-то другого. Они шли быстрее моего потока, и через время оказались впереди меня, я невольно на них смотрела – такие счастливые, весёлые, Алан поёт и заглядывает в глаза Кармен, Деймон подшучивает над Никси, она делает вид, что дует губы и задирает нос, но смотрит на него без малейшего осуждения, как будто это всё просто веселья ради. И чтобы окончательно довести до абсурда этот цирк, перед ними приземлился ручной грифон, заставив толпу разбежаться, а потом на этого грифона запрыгнул Габриэль Иссадор, по дороге отобрав у Алана Кармен и буквально забросив на плечо, как дикий варвар. Но, судя по лицу Кармен, она была совершенно не против, и даже попросила Никси отменить её фотосессии на два ближайших дня.

«Никси обязательно забудет, она такая рассеянная.»

Габриэль посадил Кармен на грифона и увёз в облака, подняв тучу пыли и приведя в ужас лошадей, извозчики ругались, кареты грохотали по мостовой, подпрыгивая, Деймон злорадно улыбался и смотрел на раздосадованного Алана, а Алан осматривался, выбирая следующую жертву. Я опустила голову и пошла медленнее, чтобы они скорее меня обогнали. И Алан пошёл прямо ко мне, с широкой улыбкой и вприпрыжку.

Я до упора делала вид, что не понимаю, к кому скачет этот полупьяный демон, но когда он панибратски втиснулся мне под руку, я её резко отдёрнула. Алана это не смутило, он наклонился ко мне неприлично близко, практически уткнувшись лицом в мою шею, и сказал на ухо самодовольным тоном победителя:

– Пойдём в ресторан, а? Я плачу. Мы с Деймоном уже всё обсудили по пунктам, он сказал, за еду – не проституция.

Я вывернулась из его рук, чтобы посмотреть ему в глаза и понять, с какой целью он это сказал, и понимает ли он вообще, как это прозвучало. Судя по весёлому взгляду слегка неадекватно блестящих глаз, он считал, что всё прекрасно.

«Избыток силы, он рассказывал об этом. Ощущение себя богом. Вот только бог из тебя получился не того направления, Алан Иссадор.»

Я размахнулась и ударила его ладонью по лицу.

Алан замер, его аура вспыхнула шоком, потом пошла волнами тревоги, он посмотрел на меня осмысленно, я шепнула с презрением, так тихо, чтобы никто лишний не услышал:

– Ты на войну всех зовёшь или в кабаре? Клоун.

Поправила одежду и пошла дальше, не оглядываясь, ощущая спиной множество взглядов. Алан быстро пришёл в себя и поскакал к следующей кандидатке на ресторан, как будто ничего не произошло.

«Слабо ударила, пожалела. Зря. Он крепкий, надо было бить в полную силу.»

Он был первым живым существом в моей жизни, которого я ударила, но почему-то это оказалось так легко и просто, как соль передать, я представляла это иначе. Когда он в ночь фестиваля фонарей ударил неадекватную демоницу, мне казалось, это что-то ужасное, а теперь я сделала то же самое, без вины и сожалений.