Лабиринт Просперо

– Я знаю, это вы… – сказала она, не оборачиваясь. – Ванзаров? Кажется, так?

Он признался, что его так зовут. Назвать молодой девушке имя-отчество было глупо. Она резко повернулась к нему.

– Что думаете о случившемся?

– Это очень непростой вопрос, – ответил Ванзаров. – Тут много обстоятельств.

– Но ведь главное, что Веронин разорен?

– Возможно, – согласился Ванзаров.

– Это чудесно! – Марго смахнула прядь, отяжелевшую снегом.

– Вы полагаете?

– Теперь я свободна.

Глаза ее были изумительно-черны. Даже ночью в них страшно было заглядывать. Ванзаров потупился.

– Но ваш отец… – начал он.

– Веронин мне не отец, – резко оборвала она. – Вижу, вас это не удивило… Кто-то успел наплести сплетен? Навлоцкий со своим болтливым языком?

– Поверьте, Маргарита Орестовна…

– Не называйте меня эти отчеством, – чуть не со злобой сказала она. – Для вас я просто Марго… Так что вам успели наболтать?

– Ничего, – честно ответил Ванзаров. – Я ничего не знаю про вашу семью. Это только выводы психологики… Простите, оговорился.

Марго была заинтригована.

– Психологика? Это что такое?

– Ерунда, забудьте. Методика одного английского ученого… Чистой воды лженаука.

Ему погрозили замерзшим пальчиком. Великое счастье – отогреть его своим дыханием.

– Ванзаров, вы хитрец. Раздразнили барышню и в кусты? А вы знаете, что нет ничего страшнее, чем барышня, которой хочется узнать любопытный секретик. Ну-ка, признавайтесь, как вы поняли, что я ему не родная?

– Откровенность за откровенность, – сказал он.

– Что же я могу вам дать?

– Расскажите о себе…

Марго кивнула.

– Только вы первый. Итак, как вы узнали? Внешнее несходство?

– Отчасти. Главное: поведение вашей тетушки Дарьи и… э-мм… двоюродной бабушки.

– Что же они такое учудили?

– В минуту тяжких испытаний они не просили пощадить вас, ваше будущее или ваше наследство… То есть они просили пожалеть себя и вашего… отчима. Но не вас. Вы для них чужая.

Марго закусила губку и вдруг порывисто схватила его ладонь. Пальчики ее были ледяные. Как у Снежной королевы из сказки.

– Спасибо, Ванзаров, что поняли это. Вы единственный, кто…

Она недоговорила. А просто чмокнула его в щеку. Молния прошила частного сыщика, как будто Лебедев привязал его к динамомашине, чем грозился не раз.

– Простите меня, я глупая… А усы у вас волшебные! Как у кота!

Ванзаров вспомнил, что должен получить свою долю откровенности.

– Ваш черед, – сказал он.

– Я вас разочарую… Обычная история сироты. Моя матушка, младшая сестра Ореста и тети Даши, умерла при родах. Отец не пережил и застрелился в тот же вечер. У них была невероятная любовь, и он не мог остаться на грешной земле. Даже ради дочери. Которая осталась без него совсем одна… Но добрый дядя ее удочерил, дал свое мерзкое отчество и воспитывал в семье. В основном воспитывала тетя Даша, у нее своих детей не было, и они возились со мной. Она и ее покойный муж… Воспитывали… А дядя-папа Орест был счастлив и без того, чтобы жениться. Да и зачем? Дочь у него и так была… Вот вам вся моя жизнь…

– Простите, Марго, если сделаю вам больно: как звали вашего отца?

– Криницин Аркадий Николаевич, чиновник канцелярии градоначальства, – сказала она. – Его могила на Охтинском кладбище.

– Родственники со стороны отца вами не интересовались?

– Дядя сказал мне, что отец был круглым сиротой. Передал этот дар дочери…

Только сейчас в уголках ее черных глаз блеснула слезинка.

– У меня есть маленькое наследство, – вдруг сказала она с улыбкой, смахивая влагу. – Мама составила завещание так, что дядя на него не может наложить лапы. То, что она получила от дедушки. Так что я не бесприданница, а просто бедная, то есть не очень богатая невеста. И сирота…

– Марго… – начал Ванзаров и осекся.

Разум должен держать чувства в узде. «Дело прежде всего», – вопила в ушах логика. А он готов вот сейчас подхватить ее на руки и без всяких саней нести до Петербурга, где никто не посмеет отобрать. Как можно дальше от этого места. А там готов будет вернуться даже в полицию, чтобы стать для нее щитом. Во всем.

– Марго… – повторил он. – Я не могу и не хочу сказать вам то, что знаю. Пусть это сделает ваш отец, простите – отчим. Но даю вам слово, что вы можете целиком и полностью положиться на меня. Я умру, но не дам вас в обиду. И не позволю сделать вам зло. Я защищу вас от всего, чего бы мне это ни стоило… Но завтра будет тяжелый день. Лучше к нему приготовиться.

– А что будет завтра? – спросила она.

– Веронин потребовал реванша. Они снова будут ставить на карту всё.

– На что же ему играть? Разве квартиру и дачу поставить.

– Вроде того, – ответил Ванзаров. – Но вас это не должно волновать. Я вам дал свое слово.

– Как хорошо, что заканчивается это день!

– Он был нелегкий…

– Нет, Ванзаров, вы не поняли: уже послезавтра мне – двадцать один. Я свободна!

Отчего-то Ванзарова тоже это радовало.

– Вы мне дали свое слово, – сказал она. – Так примите же мое…