– А я думаю, понимаете. Ведь это вы сидели в машине, верно? В тот день, когда арестовали моего отца и увезли нас с сестрой? Вы были пособником Вальса… Черная рука.
Леандро с грустью наблюдал за ней:
– Боюсь, ты спутала меня с другим человеком, Ариадна.
– Неужели?
Он встал и приблизился к ней:
– Ты держалась очень храбро, Ариадна. Спасибо за помощь. Прошу, не волнуйся ни о чем. Для меня честь – знакомство с тобой.
Она запрокинула голову и увидела улыбку Леандро, источавшую елей спокойствия и сострадания, в которой ей захотелось раствориться. Заснуть и больше не просыпаться. Наклонившись, Леандро поцеловал Ариадну в лоб.
Его губы были холодными.
Ночью, после последнего укола, когда чудодейственное зелье доктора растекалось по венам, Ариадне приснился Алый принц, герой сказок, сочиненных для нее отцом, и она вспомнила все.
Прошло слишком много лет, и наяву Ариадне с трудом удавалось восстановить в памяти лица родителей и сестры. Но их черты всплывали из небытия во сне. Она видела родных в сновидениях, настойчиво возвращавших ее в тот роковой день, когда к ним в дом в Вальвидрере ворвались неизвестные люди. Они арестовали отца, похитили их с сестрой и ранили мать, бросив ее умирать.
В ту ночь ей снова приснился рокот автомобильных моторов на подъездной аллее. Ариадна вспомнила эхо, повторившее крик отца в саду. Она высунулась из окна детской спальни и заметила, как у фонтана остановилась черная карета Алого принца. Дверца кареты открылась, и свет померк, обратившись в тьму.
Ариадна ощутила прикосновение ледяных губ к коже, и шелестящий голос каплями яда просочился сквозь стены. Она хотела убежать и спрятаться вместе с сестрой в шкафу, но для Алого принца не существовало преград: он все видел и знал обо всем. Скорчившись в темноте, Ариадна прислушивалась к шагам архитектора ее худших кошмаров. Они медленно приближались.
Резкий запах одеколона и крепкого табака возвестил о прибытии гостя. Вальс не подал виду, что слышал шаги спускавшегося по лестнице человека, оставшись безучастным. В проигранных битвах последней защитой является равнодушие.
– Я знаю, что ты не спишь, – наконец подал голос Эндайа. – Не вынуждай меня обливать тебя холодной водой.
В темноте Вальс открыл глаза. Дым сигареты вытекал из сумерек, расплываясь в воздухе зыбкими фигурами. В зрачках Эндайа плясали красные огоньки – отражение тлеющего кончика сигареты.
– Что вы хотите?
– Я решил, что нам полезно побеседовать.
– Мне нечего сказать.
– Не хочешь покурить? Говорят, курение укорачивает жизнь.
Вальс передернул плечами. Эндайа усмехнулся, прикурил и протянул пленнику сигарету сквозь решетку. Вальс принял ее дрожащими пальцами и затянулся.
– О чем вы хотите поговорить?
– О списке, – ответил Эндайа.
– Я не знаю, о каком списке речь.
– О том, который ты нашел между страниц книги в кабинете у себя дома. И который был у тебя с собой в тот вечер, когда тебя схватили. Список из сорока номеров выданных свидетельств о рождении и смерти. Ты понял, о чем речь?
– У меня его больше нет. Леандро нужен именно он? Вы ведь работаете на Леандро?
Эндайа примостился на ступенях и смерил пленника холодным равнодушным взглядом.
– Ты копировал список?
Вальс покачал головой.
– Хорошенько подумай.
– Возможно, одна копия существует.
– Где она?
– У Висенте, моего телохранителя. Неподалеку от Барселоны мы остановились на заправке. Я велел Висенте купить тетрадь и переписать номера, чтобы у него остался дубликат, на всякий случай, если вдруг планы изменятся и нам придется разделиться. У него в городе был свой доверенный человек. Висенте собирался обратиться к нему, попросив найти оригиналы актов и уничтожить их. Но сначала требовалось разделаться с Мартином и выяснить, с кем он успел поделиться опасной информацией. Таков был сценарий.
– Где теперь копия?
– Не знаю. Висенте носил ее с собой. Я понятия не имею, что сделали с его телом.
– Существует ли другая копия помимо той, что была у Висенте?
– Нет.
– Теперь ты твердо уверен?
– Да.
– Смотри, если лжешь или скрываешь что-то, я буду держать тебя в клетке до бесконечности.
– Я не лгу.
Эндайа кивнул и надолго замолчал. Вальс испугался, что он уйдет, вновь бросив его в одиночестве часов на двенадцать, если не больше. Министр дошел до такого состояния, когда краткие визиты Эндайа превратились в главное событие дня.
– Почему меня еще не убили?
Эндайа усмехнулся, словно ждал этого вопроса:
– Потому, что не заслужил.
– Леандро так сильно ненавидит меня?
– Сеньору Монтальво чуждо чувство ненависти.
– Что мне сделать, чтобы заслужить смерть?
Эндайа прищурился:
– По опыту знаю, что люди, бравирующие желанием умереть, в последний момент, завидев волчьи зубы, идут на попятный и распускают нюни.
– Уши.
– Что?
– В пословице сказано «волчьи уши». Не зубы.
– Ах, простите, я все время забываю, что у нас в гостях выдающийся деятель культуры.
– Вот я кто, оказывается. Один из гостей Леандро?
– Ты больше никто. И когда волк придет за тобой, а он придет, он покажет именно зубы.
– Я готов.
– Я тебя не виню. Не думай, что мне безразлично твое положение и то, что ты вынужден пережить.