Лабиринт кочевников

– Знаешь, – пробормотал он, глядя, как виски течет в розоватую стопку с ножкой-шариком, – мы тут все когда-то обещали защищать этот город. Смешные, наверное, мысли. Мы были лейтенантами, вполне образованными людьми и хорошо понимали, что если вдруг что – так ойкнуть не успеем, пепла не останется. Но любили говорить друг другу всякое. А я ж комсомольцем был, ну, первая должность такая, секретарь комсомольский, так еще и на гитаре играть приходилось.

– Ты на гитаре играешь? – поразилась Таня.

– Да, – скривился Ян. – Играл. Только я «Пинк Флойд» люблю, «Танджерин Дрим», такое… А Кобзона со всякими Лещенко терпеть не могу с детства. Куда мне все эти комсомольские песни, если честно!

– Ой, а я битлов любила, – покраснела вдруг Татьяна. – И сейчас люблю. Роллингов тоже. Шансон весь этот – аж воротит меня, с ворами выросла, ненавижу их, так ненавижу, ты себе не представляешь!

На столе задребезжал телефон. Ян кивнул Татьяне, вышел в коридор.

– «ГАЗ 24–02», «Волга», семьдесят девятого года выпуска, куплен с завода, – услышал он голос Асламова. – А кто это у нас такой богатый? Таких машин у нас три штуки было на весь Заграйск!

– Технолог один, с воензавода, – ответил Климов. – Ты поищи на всякий случай, что там как с личностью его. А то сомнения у меня появились. Да-да, ты верно все понял. Давай, звони!

Глава 2

Утром Татьяна уехала на «Форде» – Ян вручил ей техпаспорт, проследил, как она вырулила на улицу, потом с улыбкой запер ворота. Никаких сомнений в ее водительском мастерстве у него не было, да и, собственно, дела есть дела, куда ты денешься.

Сам он, постояв недолго у веранды, взял ключи и отпер гараж. Старый аккумулятор лежал там, где и был оставлен, возле правого переднего колеса. Зарядное устройство хитроумной самодельной конструкции стояло на полке стеллажа – Ян поднял аккумулятор, накинул клеммы и принялся размышлять о том, как все это работает, а потом, плюнув, включил и выставил ручку настройки на средний ток. Ничего не взорвалось, даже не забурлило кислотой в банках. Климов пожал плечами, посмотрел на ряд цветных лампочек, из которых горели сейчас пять, и пошел пить чай.

Туман за окнами стал еще гуще, чем вчера, – утром казалось, что вот-вот поднимется ветер, неся с собой ясную погоду, но надежды были тщетны. В одиннадцать Ян снова наведался в гараж, посмотрел на зарядник и пошел в дом одеваться.

Выйдя из дома, поднялся наверх до Самойловской, глянул – «Нивы» у дома Невинского уже не было, и окна оказались темны, – потом медленно пошел в сторону центра. До карьера идти получалось километров пять, но Яна это нисколько не смущало. Градусник показывал плюс три, туман топил улочку уже в полусотне шагов, а снег под ногами давным-давно растаял. Скоро Верхняя осталась за спиной. На Майорова, у заколоченного ДК работников связи, Ян взял в ларьке два пива, вскрыл бутылку зажигалкой и все так же неспешно побрел дальше. Редкие прохожие не обращали на него ни малейшего внимания, город словно спал под одеялом сизой влаги.

Перед сквером возле бывшего райкома комсомола он взял правее, к реке. Здесь тянулись длинные кварталы кирпичных хрущевок, с гаражами во дворах, но Ян знал сквозной путь – к городской больнице, а потом уже в обход, и тут Заграйск стал заканчиваться, истончаться бараками и вдребезги раздолбанными узкими дорогами. Возле жестяной «наливайки» на Яна угрюмо глянули несколько мужиков средних лет в грязных китайских куртках, двое даже двинули наперерез, но Климов только шевельнул рукой в кармане, показав на секунду рукоятку ТТ, и они мгновенно отвалили прочь.

С этой стороны города карьер начинался поваленным бетонным забором, а потом, чуть дальше – серой коробкой проходной. От ворот не осталось уже ничего, их вынесли давным-давно. Тем вечером, когда они с Юрой отвозили сюда Брагина, Ян поразился, как такое большое некогда предприятие превратилось за недолгие в общем-то годы в совершеннейшие руины, поросшие тополями. Когда-то за бетонным забором тянулась колючка – работали тут в основном заключенные, – торчали башенки караула, со стороны улицы Маяковского, по которой он сейчас шел, виден был красный кирпич административных зданий. Нынче пейзаж имел совершенно постапокалиптический вид.

Климов остановился у ворот. Песок отсюда тянули по-прежнему, ведь кто-то строился, невзирая ни на что. Коричневую грязь раскатали изрядно, искать какие-то особые следы не стоило. На это по большому счету он и не рассчитывал. Ян отлично помнил то место, где высадил штабс-капитана с рюкзаком – черт-те где, ближе к мосту. Еще пилить и пилить.