Лабиринт Химеры

— Как же мне отблагодарить своего спасителя? — сказала она, разглядывая Родиона Георгиевича таким особым женским взглядом, который проникает глубоко под одежду и под кожу мужчины. То, что она увидела, ей понравилось.

— Что вы, такой пустяк, — последовал светский ответ. — Вы справились великолепно. Наверняка занимаетесь гимнастическими упражнениями?

— Лучшая гимнастика — петь в опере, господин Ванзаров.

— Вы оперная певица? — изумление было глубоким. — Как жаль, что я не люблю оперу. Балет меня привлекает. Вчера был на «Лебедином», так представьте, случился скандал.

— Неужели? Какой же?

— Новая звезда сцены, Вольцева, ей пророчат большое будущее, не явилась на спектакль. Можете себе представить? Мне по секрету сказали, что уже готов приказ о ее увольнении из труппы! Это конец карьеры. Теперь бедняжке танцевать разве что в кафешантане…

По лицу Мамаевой прошла волна глубокого удовольствия, какое невозможно сыграть.

— Какие интересные события происходят в столице, — сказал она, еле сдерживая радость. — Да что же я? Чем же я могу вам помочь, милый Ванзаров?

— Ах, пустяки. Собирался взять себе дачу на лето, так все пропустил. Вот, приехал сегодня, так мне сказали, что уже ничего не найти…

— Какая жалость, это правда. — Мамаева немного задумалась. — Я бы с радостью предложила вам свою дачу, но…

— Ну что вы! — Ванзаров источал благородное изумление. — Об этом и помыслить невозможно. Что-нибудь придумаю. В конце концов, буду приезжать на воскресенье дышать воздухом, слушать концерты, всего-то двадцать пять верст…

— Чем вы занимаетесь? Служите?

— Так, прожигаю время… В основном бездельничаю.

— Заходите в гости. Просто так. Всегда буду рада видеть моего спасителя. Хоть сегодня вечером…

Ванзаров изысканно поклонился. Перебросив пакеты на одну руку, Мамаева протянула другую для поцелуя. Он взял в свою ладонь ее пальчики в шелковой перчатке, пахнущей знакомым ароматом, и прикоснулся губами. Поцелуй длился чуть дольше, чем требуют приличия. А Мамаева убрала руку чуть медленней, чем пристало даме при встрече с незнакомым мужчиной на улице.

В дальнем конце улицы показался городовой. Впереди, на некотором отделении от него, медленно шла Аглая, глухо закрывшись платком.

— Непременно загляну к вам, — резко сказал Ванзаров и, не затягивая прощание, пошел в другую сторону от Гостиного двора.

Он знал, что его провожает долгий и внимательный взгляд. Чего так добивался. Все сложилось удачно. Хотя и с опасной импровизацией. Ему даже расхотелось устроить взбучку Сыровяткину, который подобрал «толкового малого». Нечего сказать…

35. Трудная встреча

Затонский проявил всю заботливость, на которую был способен. Он предоставил Агнии свою руку, чтобы она смогла опереться на нее, когда вошла в мертвецкую. И не выпускал, пока Сыровяткин откидывал край простыни, закрывавшей тело, и задавал необходимые вопросы. Он держал наготове нашатырь и капли, но они не понадобились. Агния выдержала мужественно, не закрывала глаза и не упала в обморок. Доктор был рядом с ней, пока Сыровяткин лично, не доверяя больше никому, составлял протокол и давал его подписывать свидетельнице. Доктор предложил даже проводить ее до дома, но Агния отказалась, она хотела пройтись в одиночестве.

Ванзаров наблюдал издалека, не вмешиваясь. Дождался, когда Агния отошла от больницы, и быстро нагнал ее. Она взглянула на него и ничего не сказала. Молчал и Ванзаров. Они шли мимо дворцового парка. Прохожих не было, ясное солнце и чистое небо сияли радостью. Для кого-то счастливого и беззаботного.

Молчание длилось. Никто не нарушил его. Агния опустила платок на плечи, запахнувшись и скрестив руки на груди. Она смотрела прямо перед собой, шла медленно, как будто ей было безразлично, куда идти. Ванзаров не то чтобы вел хитрую психологическую игру. Ему действительно было трудно начать. Он поглядывал на ее чистый профиль и не мог применить никакую уловку. Все было слишком очевидно. Молчание оказалось красноречивее слов: кажется, они понимали все, что могли бы сказать друг другу.

— Что дальше? — спросила наконец Агния, глядя прямо перед собой.

— Я должен исполнить свой долг, — ответил Ванзаров, заставляя себя не смотреть на нее.

— Какое мне дело до вашего долга.

— Надо найти убийцу вашей сестры.

— Ей уже безразлично. И мне тоже, — добавила она.

— Есть некие обстоятельства, которые…

Агния резко остановилась и повернула к нему лицо.

— Какие еще обстоятельства?

Редко, но бывают моменты, когда психологику следовало отложить в сторону. Тут требовалось оружие куда более сильное и опасное.

— Сейчас я совершу служебное преступление и раскрою вам некоторые детали, — сказал Ванзаров.

Агния ждала, ничем не выражая своего интереса.

— На опознании вам показали только лицо Надиры, тело было закрыто простыней.

— И что с того?

— Ваша сестра была убита редким по своей жестокости способом: в ней, еще живой, резали отверстия и вставляли в них ветки. Преступнику было мало. У нее на груди вырезан полосками знак, похожий на астрологический…

— Она долго страдала? — спросила Агния.