Лабиринт Данимиры

— Лея здесь?! — изумилась мама. Её зелёные глаза стали совершенно круглыми. — Каким образом? Что она-то здесь делает?.. — Потом вдруг мама поняла и воскликнула: — Значит, ты всё знаешь? Мы собирались рассказать тебе после восемнадцати…

— Мне девятнадцать, мам. Год прошёл. — Мамины брови взлетели вверх, и я поспешно продолжила: — Но не это сейчас важно. Твоя сестра, она заодно с теми, кто вас заточил. Тётя против нас. — Радужное сверкание вдали показывало, что Илгалея по-прежнему с мечом. — Она бьётся с Химерианом…  э-э-э…  принцем Эрмитании…  он Карагиллейн, может, ты слыхала…

Мамин голос понизился на два тона.

— Карагиллейнов знают все. И их загребущие руки. Странно. Чем эрмитанец надеется здесь поживиться?

— Э-э-э…  он, вообще-то, за нас…  помогает брату.

— Как? — снова изумилась мама. — Ещё один эрмитанский принц здесь? Даня, что происходит?

— Э-э-э…  По правде говоря, тут трое эрмитанских принцев…  но только двое за нас. Мама, срочно останови тётю, забери у неё меч. Она уничтожает им линии на поверхности озера. Нельзя этого допускать.

— Я попробую. Но отнять меч у Леи нельзя. У неё аннморийский Меч Королей, наша реликвия. До него может дотронуться только коронованная особа. Поблизости есть настоящий король — с королевством, принёсший стране священные клятвы?

Я помотала головой.

— Нет, только принцы.

— Тогда никто не сможет даже коснуться меча. И ты — не дотрагивайся до него ни в коем случае. Этот меч убьёт даже наследника престола, ему подавай стопроцентного короля.

— Что же делать?

— Посмотрим. Береги себя, оставайся с папой. Скоро вернусь. — Мама в который раз погладила меня по голове, обняла, поцеловала и побежала к берегу. У защитной линии она остановилась, провела ладонями по воздуху, что-то проверяя, потом перескочила через огненную трещину и побежала дальше.

Я долго смотрела ей вслед, потом взглянула вверх и вздрогнула. Бой сместился куда-то в сторону, а прямо надо мной парила одинокая женская фигура. Её волосы распустились и удлинялись, превращаясь в туманные струи. Небо быстро заволакивало. Туманная ведьма Людмила принялась за работу.

… Не то что бы я была совсем неблагодарной — я хорошо помнила, что именно Люда позволила мне избежать смертельного ритуала. Но всё же сожалела, что под рукой нет рогатки…  очень большой рогатки! Колдовской туман не просто ухудшал видимость. Сильная погодница могла управлять его свойствами, да так, что для одного туман становился молочным киселём, а для другого был прозрачней куриного бульона.

Я догадывалась, кому достанется куриный бульон, а кому кисель, к тому же смутно припоминала, что избирательная видимость далеко не единственное зловредное свойство белесых струй, стремительно заполняющих собой небесное пространство, но поделать всё равно ничего не могла. Как и Кайлеан, которого обложили со всех сторон и удерживали поодаль.

Вскоре туман царствовал везде кроме моего убежища, над которым образовалось что-то вроде купола, да ещё оставалась нетронутой узкая прибрежная полоса, прилегающая к острову. Огненная черта не подпускала туман слишком близко.

Ни взрывов, ни вспышек — всё поглощала серая вата. Я оборачивалась в тоске то к ледяной фигуре, то к защитному барьеру…  папин лёд таял очень медленно. Скорей всего, отец сопротивлялся сильней, вот его и заморозили в более плотной среде. Какова бы ни была причина, папа пока оставался в заточении. Оттаивать ещё одну ледяную глыбу теплом своего тела я поостереглась — до сих пор казалось, что внутренности покрыты инеем, и я встала у пышущей жаром трещины, надеясь избавиться от этого ощущения.

Внезапно мой слух уловил слабый звук, похожий на стон…  что-то происходило там, в белесой мгле…  далеко-далеко…  или наоборот близко?

Я подошла к огненной трещине и затаила дыхание. В той стороне дрались Химериан и Илгалея, туда направилась мама…  что там происходит?

Спустя минуту тонкий силуэт выступил из тумана. Мама была бледной как смерть и зажимала рукой рану в груди. Но кровь всё равно лилась сквозь пальцы, пропитывая одежду.

— Даня, помоги…  — простонала мама и пошатнулась.

От ужаса у меня потемнело в глазах, в мгновение ока перескочив защиту, я уже была возле неё, подставляя плечо.

— Что случилось? Кто это сделал?

— Кто-кто…  Дед Пихто! — ответила мама чужим голосом и медленно провела окровавленной рукой по моей щеке. — Какая же ты, Данимира, предсказуемая…  Барашек купился на бедную раненную мамочку!

Я отшатнулась, но было поздно. Между мной и спасительным островом встала фигура, с которой расплавленным воском стекала личина. Я почувствовала, что не могу сойти с места.

— Ну, здравствуй, — криво ухмыльнулась Ксения и я в ступоре уставилась на неё. Одежда превратилась в какие-то лохмотья, половину прежде прекрасного лица мадонны покрывала корка из грязи и крови, вместо глаза на обожжённой стороне зияла багрово-чёрная дыра. Не смотря на страшное ранение, держалась Ксения с непринуждённостью, будто мы случайно встретились на городской улице.