Лабиринт Данимиры (СИ)

Железная логика, подумала я. Мой живот никому не нужен, так давайте скорее его всем покажем.

Единственной вещью, которая не вызвала у меня отторжения, была элегантная шляпа-федора из пёстрого — в «куриную лапку» — розово-белого твида, с тремя мягкими вмятинами, с лентой у основания тульи.

— Шляпу надену, а кальсоны — нет. И Джимми Чу не надену, упаду я с вашего Джимми.

— Барашек! — понизила голос Ксения и сверкнула карими очами. — Шопингом занимаются для веселья и счастья. Поэтому ты немедленно, вот прямо сразу, не отходя от кассы, прекращаешь блеять и брыкаться, и начинаешь вести себя как нормальная девушка. То есть — радуешься, хлопаешь в ладоши и с удовольствием примеряешь всё, что посоветуют тебе старшие товарищи по шопингу. Иди переодевайся, потом нам покажешься.

— Иди-иди, — сказала Аня. — И не сомневайся. Ксю у нас эксперт по шмоткам. Ты ещё ей спасибо скажешь.

Посижу в примерочной, а потом скажу, что не подошло по размеру, — быстренько созрел у меня хитроумный план. Но тут Мартин, который, едва мы зашли в стеклянный аквариум магазина, упал в кресло для посетителей, подал голос:

— Данимира, сделай, как Ксения говорит. Тебе понравится, гарантирую, а если нет — клянусь! — я съем эту шляпу.

Тон его речи был шутлив, и Мартин вроде улыбался, но что-то в выражении его лица заставляло думать, что у него болят зубы. Определённо, он был нездоров. Не наша ли последняя встреча являлась причиной этого нездоровья? Конечно, при таком направлении мыслей Мартину я отказать не смогла, наши отношения и так были подвешены на тонкой нити.

Испустив тяжёлый вздох, я отправилась в примерочную.

— И косу распусти, — сказала мне вдогонку Ксения. — Школа закончилась, Барашек.

Продолжая страдальчески вздыхать, я облачилась в шутовской наряд, предложенный мне Ксенией. С блузой пришлось немного повозиться — Мёбиус умер бы от зависти при виде этого швейного изделия, но задействовав весь интеллект, отпущенный природой, мне удалось сообразить, какая часть должна находиться на фасаде, а какая с тыла.

Затем с опаской путника, расстающегося с земной твердью и вступающего на шаткий верёвочный мостик, я сняла тапочки и просунула ступни в неоновые ремни космической обуви. Со стороны каблуки выглядели пыточным приспособлением, но как ни странно, ногам было удобно. Этого никак не могло быть, но было действительно удобно.

Я озадаченно потаращилась на волшебные босоножки, потом выпрямилась, с любопытством взглянула в зеркало и замерла.

Никогда не представляла, насколько одежда может изменить человека.

Это было похоже на колдовство.

То, что принималось мною за кальсоны, оказалось узкими, и очень женственными брюками с лёгкими складками у пояса. Ноги, обтянутые серым шёлком и вознесённые ввысь искусством таинственного Джимми Чу, казались бесконечно длинными. Белоснежная блуза Мёбиуса прикрывала всё, что должна была прикрывать, но, распахиваясь особенным образом, обнажала ключицы, отчего шея тоже казалась бесконечно длинной. Пришлось признать, что полоска голого загорелого живота смотрится в контексте образа логично и довольно-таки мило. Никогда бы не подумала, что подобный наряд может кого-либо украсить, но факт был налицо — девушка напротив словно сошла со страниц модного журнала. Недостатки, которые я с досадой наблюдала, когда раньше смотрелась в зеркало, — неловкая детская долговязость и чрезмерная длина рук и ног — внезапно претерпели в моих глазах чудесное преображение. А пожалуй, ни на ком другом эти странные вещи и не смотрелись бы так хорошо, как на мне…

Задумчивым движением я распустила волосы, и снова Ксения оказалась права — стало ещё лучше.

В качестве завершающего штриха я опустила на макушку федору, слегка надвинув её на лицо.

Я буду счастлива, вдруг поняла я, разглядывая незнакомую красавицу в зеркальном стекле. Я буду очень счастлива. Предчувствие было таким пронзительным, таким ясным…

Теперь всегда буду носить шляпу…  спать буду в шляпе и в Джимми Чу. Ксения оказалась настоящей волшебницей. Как она вообще догадалась, что эти странные вещи можно носить, и, главное, можно носить одновременно?

Мне вспомнился Лёха Абрикосов. Вообще-то я считала Лёху весёлым шалопаем и искренне полагала его заманчивые речи пудрой для девичьих мозгов. Теперь стало понятно, что он имел в виду. Возможно, он и не шутил. Интересно, что там у него вышло на снимках? Надо будет поискать в Интернете, отыскать «Лёху Абрикосова, свадьбы и ню», и выкупить фотографии того чудесного праздного, ни чем не омрачённого августа. Будем надеяться, что Лёха их не удалил. Наверное, он не откажется подзаработать на нашей случайной фотосессии.

Я ещё немного покрутилась перед зеркалом, а потом вышла на подиум…  то есть, я просто отодвинула шторку и покинула примерочную, но ощущения были такие, будто там, впереди, освещённые подмостки и сотни глаз в полутьме.

— Ну вот…  как-то так…  — сказала я, смущённо улыбаясь и разводя руками.

Раздались аплодисменты. Ведьмы хлопали мне, хотя, по большому счёту, аплодировать надо было Ксении. Я сделала в ответ несколько шутливых книксенов.