Лабиринт чувств

— Все бьешься со своей программой рецензента? Я к тебе обращаюсь, гений!

— А, это ты? По-моему, получилось! Полная иллюзия живого общения. На уровне переписки, конечно. Но можно в дальнейшем прикрутить и синтезатор речи.

— Это у нас с тобой уже давно полная иллюзия живого общения. Посмотри на меня, это я — твоя когда-то любимая жена, единственная, свет в окошке! Потрогай, я живая и теплая.

— Ты не поняла: программа выдает рецензии в виде писем отца к сыну. Это не просто набор фраз, а вполне полноценные письма, такие вполне мог написать настоящий отец сыну графоману. Я так и назову программу — «Отец».

— Кстати, ты поздравил своего отца с днем рождения? Я не о твоей проклятой программе! Я о твоем родном живом, пока, отце!

— Черт! Почему ты мне не напомнила? Это ведь твоя прямая обязанность. Я придал тебе, программе-секретарю, виртуальный облик и голос моей бывшей жены. Как ты ухитрилась приобрести и ее недостатки? Надеюсь, с «Отцом» у меня подобных проблем не возникнет…

Трагедия в Сахаре

Нет, сегодня пиво мне определенно не нравилось. Мой столик стоит в углу, куда мало попадает света. Я нарочно сел здесь. После той истории в Сахаре прошло три года. Я отрастил усы и бородку, но все равно каждый раз проходя по улицам опасаюсь пули из проезжающих мимо машин. Нет, я не раскаиваюсь в том, что сделал. Скорее бы пришел Том. Без его поддержки и совета я сгину.

…Я сидел в баре, как две капли воды похожем на этот, когда вбежал Росс.

— Что случилось, Гарри? По твоему лицу можно подумать, что ты получил в наследство миллион.

Не отвечая, Росс залпом выпил мое пиво, плюхнулся на табурет и заказал виски. Несколько минут он буравил меня своими маленькими глазками, утопающими в жиру щек.

— У меня к тебе дело, Джек, — наконец прохрипел он. — Поехали ко мне.

— Что я у тебя не видел, — мрачно сказал я, вертя в руках пустой бокал. После того, как Гарри связался с мафиеей, наши пути резко разошлись. Кроме того, неделю назад меня вышибли из газеты.

…Когда мы пришли в домишко Росса, Гарри запер дверь и тщательно завесил окна.

— Не угодил чем-нибудь хозяину? — Насмешливо спросил я.

— Нет, просто нам не нужны лишние уши.

Плеснув в бокалы виски, он шепотом спросил:

— Скажи, Джек, тебе не хочется слетать в Африку?

Виски застряло у меня в горле.

— Куда? Ты что, много выпил сегодня?

— Я не шучу, Джек. Хочешь стать миллионером?

Я внимательно осмотрел его полную низенькую фигуру, напряженно застывшую предо мной. Розовая лысина, покрытая капельками пота, блестела в свете лампочки. Острые глазки внимательно и трезво смотрели на меня. Нет, на сумасшедшего он не похож.

— На какие средства?

— Не беспокойся, Джек, денег хватит. Нашу поездку финансирует сам босс. С нами полетит Билл Джексон, личный телохранитель босса.

— Нет. Я не хочу иметь дела с мафиеей, — резко ответил я. — Спокойно, Джек! Все будет в рамках закона. Я настоял на твоем участии в экспедиции, потому что Билл может вернуться из Африки и без меня. А тебя я знаю с детства, ты ведь не пришьешь меня ради денег. Соглашайся, Джек! Твоя совесть будет чиста, это я тебе обещаю. Ты сейчас безработный, а из Африки вернешься миллионером.

— Откуда мы возьмем эти миллионы?

— Месяц назад я получил письмо. В нем сообщалось, что умер мой дядя и оставил мне в наследство старый дом на берегу Огайо. Я, конечно, сразу поехал туда. Это оказался большой старинный дом. В нем жил еще мой прадед. И вот, осматривая подвал, я нечаянно оперся о еле заметный выступ в стене, и вдруг предо мной открылся тайник. Об этом тайнике не знал никто, кроме моего прадеда, построившего этот дом. Я увидел старинный свиток. Это было завещание. Вот его копия.

Заинтригованный рассказом, я взял из рук Гарри «Завещание».