Лабиринт

– А если все-таки будет не хватать?

– Тогда мы станем бродить по миру, как по лабиринту, надеясь на каждый поворот и обманываясь в каждом повороте.

– Кроме последнего?

– Но кто из нас дойдет до последнего?

Глава 4 Зов

– Привет!

Юлия едва улыбалась уголками желанных губ. Она старалась делать вил, что все в порядке, но старалась, прямо скажем, не слишком усердно. Изумрудные глаза тревожно блестели, то и дело направляя лукавый взгляд в сторону от Владимира.

– Что-то случилось?

– Не обязательно.

– Голоса?

– Не спрашивай так прямо, – нахмурилась Юлия.

– Прости. – Владимир взял ее за руку. – Не буду.

Они стояли возле здания оперного театра. Давали «Травиату», и это был их первый совместный светский выход. Владимир даже немного волновался. Долго решал, какую надеть рубашку и стоит ли предварительно изучить либретто.

Холодный, острый ветер с восторженным воем резал пространство между ними. Ветер с размаху бил в лицо, дергал за волосы и вырывал из рук неосторожно обнаженные билеты. Ветер веселился, как мог. И с каждой минутой его веселье становилось все более злым и диким. Хотя, чего еще можно ждать от осеннего ветра?

– Пошли. – Юлия придержала волосы и потянула его в сторону театра. – Скоро начнется.

Владимир покорно двинулся вслед за девушкой. За недолгое время их знакомства он только уверился в своей безусловной влюбленности и набирающей силу страсти. Давно он уже не был так влюблен и давно уже не задавал себе крайне важный вопрос. Как найти место для любви и оставить при этом место для безумия?

Помимо прочего, Владимиру было интересно, задавала ли себе похожий вопрос Юлия? И если задавала, то каков был ее ответ? Ведь у него ответа все еще не было.

Они вошли в театр, сдали верхнюю одежду и даже успели выпить по бокалу шампанского – главного вдохновителя театральных подмостков.

– Ты как? – с беспокойством спросил Владимир.

– В предвкушении, – криво улыбнулась Юлия и уже серьезней добавила, – все нормально. Не волнуйся.

Третий звонок. Предвестник чуда. Владимир не спешил. Владимир внимательно смотрел на девушку. Смотрел, как она делает последний глоток шампанского. Как, несмотря на все заверения, тень горькой тревоги скользит по ее лицу. «Впрочем, все нормально. Не волнуйся».

Маэстро Верди не подвел. Режиссер и декоратор тоже постарались на славу. Погружение в печальную легенду было более чем полным. Впрочем, Владимир слабо разбирался в опере и сопрано от баритона отличал скорее интуитивно.

Гораздо важнее было ощущение близости прекрасной женщины, которая широко распахивала глаза насмешливой дриады и, похоже, искренне переживала за беднягу Жермона. Владимир взял ее за руку и осторожно поцеловал тонкие, изящные пальцы. Юлия повернула голову и вдруг резко поцеловала его в губы. Отстранилась с коварной улыбкой и снова вернулась в далекий Париж.

А потом где-то вдали прозвучал призыв к антракту.

Владимир взял шампанское и подошел к свободному столику. На столике лежал забытый всеми телефон. Владимир оглядел зал, но не нашел ни потенциального хозяина, ни других свободных столов. Пожал плечами и поставил бокалы как можно дальше от телефона.

Через пару минут подошла Юлия. Улыбнулась, взяла бокал и с интересом осмотрела скромно прижавшийся к краю стола аппарат.

– Кто-то забыл? – спросила она, явно не требуя ответа.

– Может, отдать его служащим театра?

– Не надо, – усмехнулась Юлия. – Сделаем вид, что не заметили.

Владимир не стал настаивать.

– Когда ты последний раз была в опере?

– Года два назад. Аида. А ты?

– Давно, – Владимир смущенно пожал плечами. – И даже не помню на чем.

– Но тебе хотя бы понравилось?

– Вряд ли, раз больше не ходил.

– А сейчас, – Юлия вскинула брови, – нравится?

– Думаю, да, – улыбнулся Владимир. – Практически влюблен.

– Серьезно?

– Почему нет?

– Действительно, – задумчиво ответила девушка. – Почему бы и нет?

Почему бы нет? Потому что одно, второе и двадцать третье. Потому что уже поздно или еще рано. Потому что ты так спешишь, так озабочен, так устал. Задумал что-то совершенно иное, великое, неудержимое, позолоченное самой Авророй. Некогда, незачем, невпопад.

Мы найдем сотни причин для того, чтобы отказать себе в легком, незатейливом счастье. Сотни закаленных стрел, не знающих промаха. Сотни нерожденных поцелуев, непролитых слез, несказанных слов. А будет мало, – добавим. Так добавим, что уже не останется ни вопросов, ни надежд.

Владимир поежился под тяжестью несвоевременных мыслей. В этот момент лицо Юлии вдруг подернулось недоброй тенью. Она с нервной усмешкой посмотрела на телефон, протянула к нему руку, отдернула, снова протянула, снова отдернула.

– Юля, не надо, – с легкой тревогой сказал Владимир и приобнял девушку.

– Я знаю, – печально ответила она. – Знаю! Я пытаюсь, но мне слишком больно, понимаешь?! Слишком больно! – простонала Юлия, резким движением схватила телефон и положила себе в сумочку. – Пойдем скорее!

Владимир замешкался.

– Скорее! – в голосе девушки зазвучала паника.