Лабиринт

Передвигаясь в сторону Петрозаводска по трассе со скоростью сто девять километров в час, я пытался держать себя в руках и не давить на педаль газа – кажется, на лбу от напряжения пульсировала вена. Чёрт возьми, да я даже работы двигателя не слышу. Вот бы утопить педаль газа в пол и с рёвом обогнать всех – так нет, нельзя. Затем, когда я проехал Петрозаводск, вдруг осознал, что прежде ещё никогда не ездил так далеко на машине. Однажды сдуру ехал пять часов до Хельсинки, вместо того, чтобы устроиться в комфортабельном поезде или полететь на самолёте, и чуть не обалдел от столь долгой езды. А сейчас ехать шестнадцать часов, да ещё и как старая бабушка. Что за жуткий кошмар! Несмотря на то, что я ехал в Апатиты для того, чтобы убить человека, единственным фактором, вызывающим у меня дискомфорт, было то, что я не могу ехать быстрее. Дорога слилась в единое плавно извивающееся серое полотно, и мозг вёл машину на таком автомате, что я больше смотрел на то, как медленно передвигается по карте стрелочка, указывающая моё местоположение в навигаторе. Миллиметр каждые десять минут, миллиметр за миллиметром… Единственным, что произвело на меня впечатление в дороге, было то, что расход топлива оказался равен всего восьми литрам на сто километров. Это меня действительно поразило: на этом трёхлитровом турбодвигателе он ни разу не был меньше пятнадцати. Такими темпами заправиться придётся по дороге лишь дважды, а не трижды, как я предполагал.

Проехав более десяти часов, я пожалел о том, что не взял с собой свою запасную одежду: в сумке была лишь та, которая была необходима для образа старика, в котором Пётр не смог бы меня узнать. Уж не знаю отчего, может, в машине было слишком жарко, но более вероятно от того, что я нервничал всю дорогу, подмышки и каждый квадратный сантиметр тела, соприкасающийся с креслом водителя, насквозь пропитались потом, который, скорее всего, к завтрашнему утру уже спреет и начнёт вонять. С другой стороны, может, это будет способствовать более естественному образу пожилого человека из провинции? Ночью, проехав Кандалакшу, всю присыпанную снегом, я начал клевать носом, и единственным, что меня останавливало от того, чтобы не заглушить двигатель и уснуть, было то, что оставалось ехать чуть более ста километров, которые я мог преодолеть за час.

Въехав в тёмный город, засыпанный снегом, покрывающим крыши домов, землю вдоль дорог и деревья, я медленно поехал по тёмным улицам, по памяти пытаясь найти нужное здание, в котором живёт Пётр. Откровенно говоря, найти его оказалось сложнее, чем я предполагал, так как сказывалась сильная утомлённость ездой (несмотря на то, что по пути я выпил шесть чашек кофе) и то, что когда я был здесь последний раз, снега ещё не было, и выглядело всё несколько иначе. Медленно передвигаясь по пустынным улицам, на которых мне встретилось за всё время лишь два встречных автомобиля, я, найдя нужный дом, проехал мимо него и остановился минут через пять. Припарковав машину в углу какого-то двора в трёх километрах от дома Петра, втиснувшись между двумя другими машинами, я заглушил двигатель и, не выходя из машины, переоделся – пока я здесь, нужно быть в образе.

Оглядев себя, я осознал, что одежда визуально выглядит слишком новой, и после того, как наклеил бороду, вышел на улицу, чтобы пройти к теплопроводу, рядом с которым была сырая бесснежная земля. Слегка повалявшись в ней и отряхнувшись, я полностью стал похож на бедного старика. Хотя, может, я даже слегка перестарался, так как отдалённо стал напоминать себе какого-то бомжа. Нет, определённо теперь нужно всё затереть снегом, чтобы стало почище. Путём десятиминутных махинаций с варьированием оптимального количества грязи и потёртостей на одежде, мне удалось подобрать идеальный вариант – не грязно, но явно поношено. Супер! Теперь можно и к дому Петра идти.

Отойдя в сторону дома Петра метров сто, я остановился и вернулся обратно к машине, чтобы снять Питерские номера, которые могли привлечь внимание. Когда я открыл багажник, чтобы закинуть в него номера, вспомнил, что в сумке оставил моток толстой лески, которой я собирался придушить Петра и которую я так же забыл взять. Кажется, мне уже пора отдыхать.

Морозный воздух и ходьба по ночному городу позволили мне взбодриться, и минут через тридцать я уже пришёл в себя. По пути к нужному дому я отмотал кусок лески нужной длины и перерезал её ножом. Вряд ли она пригодится мне сегодня, так как я иду туда, чтобы оценить обстановку, но лучше быть готовым ко всему.