Лабиринт

— Хоть кинь, хоть брось, а волчара нам встретился еще тот. Слушок идет, это его ребята на трассе шустрят, а потом сгоревшие машины вместе с водилами в них находят. Я их главного, который с пистолетом, в одном месте встречал. Я тогда сявкой был, он меня не узнал. А я его хорошо запомнил. Особенно голос и зуб золотой. Так что не горюй, Толян. Считай, что нам повезло. Узнай он меня, пробили бы нам черепушки и закопали, хрен найдешь.

— Повезло, — уныло отозвался Толян. — Через Белоруссию прошли, а здесь, у самого дома, лоханулись. Жене вот-вот рожать, а у нас с тобой долгов по пятнадцать штук на брата.

— Лоханулись, точно! Надо было гнать и не останавливаться. А насчет долгов — ерунда. Выкрутимся. Я свой «жигуль» толкну, а потом снова подсобираем бабок и двинем в Москву. Пригоним оттуда чего-нибудь, продадим…

Выкурив еще по одной сигарете, оба не спеша зашагали по направлению к дороге.

— Жаль пожрать не успели, — сказал Толян. — В машине целая палка колбасы осталась…

Серега шел молча, о чем-то задумавшись. Насчет колбасы он не отреагировал, а спустя минуты две вдруг остановился.

— Толь, а ведь нас вложили! Этих волков навели на нашу тачку. И я догадываюсь, кто!

— Ну и кто же?

— А ты сам подумай… прикинь хрен к носу.

Сержант милиции Ольга Викторовна Будникова имела должность младшего инспектора и занималась в Управлении уголовного розыска картотечным учетом. Свою службу в милиции она начала в дежурной части на телетайпе, потом перешла в опергруппу, работавшую по карманникам. Ребята в группе подобрались молодые, азартные. Мотались целыми днями по городу, охотились, выслеживая в магазинах, на рынках и в трамваях карманных воров.

Здесь Ольга прошла целую школу, стала понимать Глеба Жеглова из «Место встречи изменить нельзя». Когда приходилось отпускать очередного вора, успевшего избавиться от краденого бумажника прямо у тебя на глазах. «Ничего, на каждого хитреца довольно простоты!» — так говорил ее наставник и учил премудростям, как не остаться в дураках и загрести карманника с поличным.

Работали на голом энтузиазме, за жиденькую зарплату и редкие премии по двадцатке или тридцатке. Сейчас про энтузиазм говорить смешно и зарплата ненамного выше. Тогда ради чего она влезла теперь в этот КамАЗ, который в любой момент может превратиться из ловушки в мышеловку?..

В опергруппе работалось весело, хотя раза два вляпывалась в ситуации непредсказуемые. Однажды агрессивный вор полоснул ее по лицу заточенной до бритвенной остроты монетой. Когда зашивали щеку, плакала, боясь больше смерти остаться уродиной. Но резаная рана быстро затянулась и осталась на память метка — маленький белый шрам под глазом. Самое обидное, что вора так и не поймали, даже лица толком не разглядела в полутемном зимнем трамвае. Вор отжал ногой дверь и выпрыгнул на ходу.

Не иначе, как со злости, кроме самбо, на которое девчонки ходить не любили, стала заниматься и карате. Всерьез, с дальним прицелом, надеясь когда-то получить офицерские звездочки.

В другой раз, возвращаясь с напарником домой вдвоем, сцепились с тремя парнями, молотившими ногами какого-то мужика. Уже вовсю шла перестройка, взрастало новое криминальное поколение, зачатки будущей братвы, взявшей позже в свои руки власть в целых городах. Эти попались из рэкетирского клана. Красные милицейские книжки их уже не пугали. Бросив свою жертву, все трое кинулись на Ольгу и ее напарника.

Ей повезло, что напарник попался крепкий, тоже умеющий махать кулаками. А еще больше помогло то, что кто-то из жильцов ближнего дома позвонил по «02». Не продержались бы они долго против троих мордоворотов. Замесили бы их, как того мужика. Но вылетел из темноты родной УАЗ с синей полосой. Напарник уже лежал на асфальте, и двое его пинали. В третьего, как кошка, вцепилась Будникова, не давая вырваться и одним ударом свалить ее с ног. Выскочившие сержанты гнались за убегающими по улице мордоворотами. Ольга, зверея от никогда до этого не испытанной ненависти, вцепилась зубами в ухо своего противника. Что-то хрустнуло, губами почувствовала колкость коротко стриженных волос и запах чужого пота. Эти мгновенные ощущения запомнила навсегда. Стриженый заорал от боли, рванулся и так врезал ей локтем в бок, что зашлось дыхание. И все равно не выпустила. Подоспевший сержант размашисто и умело оглушил рэкетира резиновой дубинкой и, с трудом отцепив всклокоченную, что-то кричавшую девку, защелкнул руки хулигана наручниками.

Потом был вялый и какой-то странный суд. Адвокаты «ловили» Ольгу и напарника на противоречиях, старательно сводили дело к обычной потасовке. Районный судья зевал и соглашался, что в темноте подсудимые могли не увидеть милицейских удостоверений. Когда зачитали приговор — года по два условно, Ольга не выдержала, заматерилась на ухо напарнику:

— Судья-то проститутка. Продалась… Мужику почки отбили, тебе ребро сломали, а их — на свободу.