Лабиринт

— Пять — многовато. Не потянем, — сказал Земцов. — Нет у нас таких денег. Сами знаете, как сейчас платят. Тысячу наскребем…

— Спой еще что-нибудь! Бабу с собой таскаете, а нам лапшу вешаете, денег нет!

— Литр водки добавим, — продолжал уговаривать вожака Земцов. — Больше, ей-Богу, ничего нет!

Плечистые ребята облизнулись. Судя по всему, оба с утра уже хлебнули и были не прочь выпить еще. Но вожака тысяча и литр не устраивали. Он достал из чехла на поясе электрошоковую дубинку. Озабоченно осмотрел ее и нажал на кнопку. Сдвоенное металлическое жало, протрещав, сверкнуло голубой молнией.

— Не пробовали? — поинтересовался вожак. — Ощущение просто непередаваемое. Особенно, если между ног ткнуть. Ну ладно, гоните видик и можете считать — свободны!

Земцов молча смотрел на дубинку. Все напоминало дикий спектакль. Средь бела дня, открыто, никого не боясь, четверо полублатных парней занимались грабежом. Мимо проезжали машины, легковые, грузовые, одна даже военная, с офицером в кабине, и никому не было дела, что творится на обочине оживленной междугородной трассы. Неужели такое происходит по всей России? А у тебя еще остались иллюзии, или из окна кабинета все смотрится по-другому? Ну что же, спустись на землю, то бишь на дорогу…

— Тысячу, — не отрывая взгляда от дубинки, угрюмо отозвался Земцов. — Товар не наш, хозяйский. Контейнер запломбирован, если вскроем, половину платы за рейс вычтут.

— Санек, клиент упирается!

— Ща, организуем, — жизнерадостно ухмыльнулся татуированный. Смотавшись к «Ниве», принес три обрезка резинового шланга. Два передал плечистым братьям, один оставил себе. В другой руке Санек держал никелированный стилет. Таким удобно пропарывать шины. Или животы. Джинсовый предводитель посмотрел на часы.

— Жду три минуты. Потом продырявим колеса и обшмонаем все с ног до головы. Уедете вообще без денег.

— Слушай, братан, нет у нас столько! — взмолился Костя. — Мы же не хозяева, а простые водилы. Ну кинули нам копейки на бензин, а жратва из дома.

Татуированный по знаку вожака приставил стилет к переднему колесу. Его умный горбушечный лоб пошел от старательности частыми морщинами.

— Ща сделаем!

Он был пьянее других или обкурен. Тонкие губы растянулись в ухмылке, в уголке рта мелкими пузырьками закипала слюна. Остальная компания, хоть и была на взводе, но держалась крепко. Земцов понял, что торг не состоится. Джинсовый вожак не видел в них сильных противников и церемониться не собирался. То же самое решил и Земцов. Сделал знак Косте, кивком показывая на вожака. Тот успел что-то почуять, вытянул вперед свою шоковую дубинку. Но реакция, подточенная алкоголем и неумеренной жратвой, оказалась слабоватой.

Драться Костя умел и любил. Удар пяткой пришелся джинсовому предводителю в солнечное сплетение. Дубинка брякнулась об асфальт. Треснула молния электрического разряда.

— Ольга, не лезь!

Земцов прыжком влетел на подножку кабины. Сдернул лежавшее на сиденье помповое ружье. Не зря ведь отрабатывали десятки раз такие ситуации. Тяжело в учении… Поясницу прожгло острой болью. Схватка легкой не получалась. Плечистый брат приложился тяжелым шлангом от всей души. Замахнулся для следующего удара. Ждать его подполковник не стал. Ударил сверху ногой в лицо и, передернув ребристую ложу ружья, выпалил вверх.

— Ложись, перебью, как шавок!

Костя барахтался со вторым плечистым братом. Тот был силен, если сумел устоять против Савина. Татуированный замер, следя расширенными глазами за ружьем в руках Земцова. Потом вытянул вперед руки, в которых уже не было ни стилета, ни шланга. Костя, извернувшись, рубанул своего противника ребром ладони по шее. Потом, вскочив, пнул носком по голени. Плечистый, вскрикнув, закрутился на асфальте. Его вырвало. Такие удары очень болезненны и надолго отключают человека.

Все. Заваруху пора было прекращать. Земцов под стволом ружья согнал всю компанию в кучу. Говорил отрывисто:

— Костя, собирай инструменты и заводи мотор. А вы, ребята, не вздумайте за нами гнаться. Лохам на сто тысяч баксов груз не доверят. Мы за себя постоим, ясно?

Четверо молчали. Плечистый, подскуливая, тер голень. Наверное, сильно болела. Его брат зажимал ладонью нос. Между пальцев текла кровь. Толстый предводитель смотрел на Земцова с ненавистью.

— Так ясно или нет? Чего молчишь?

— Ясно…

— Тогда не считай себя пупком во вселенной. Мы с дружком, — Земцов кивнул в сторону Кости, возившегося в кабине, — тоже кое-чего повидали. И небо в клетку, и таких, как ты, уродов. Ты хоть сидел?

— Сидел.

— А чего тогда на своих лезешь?

— У тебя на лбу не написано, свой или чужой.

В смелости джинсовому предводителю было не отказать. Престиж перед помощниками он держал даже под стволом ружья. Ольга, собрав чашки и поварешки, полезла в кабину. Замолотил на малых оборотах двигатель — Земцов с трудом удержался от желания пальнуть картечью по колесу «Нивы». Это был бы перебор. Не надо слишком заводить ребят. Все же рэкет, хоть и сельский. Он поставил ружье на предохранитель и подобрал с асфальта электрошоковую дубинку и стилет.