Квирит

— О Геркулес…невероятный цинизм. “Он послушный”. Я знаю, что в глобальных стратегиях простые солдаты, новобранцы часто разменная монета, приманка, небольшая жертва ради спасения остальной армии, генералов или целой страны. Мутнеют образы человека как личности, когда стоят глобальные задачи, но мне всегда было до боли дискомфортно слышать “личный состав” вместо имён. Враг вместо человека. За всю свою карьеру я так к этому и не привык, хотя и сам использовал эти слова. Но старался сильно не думать об этом и отстраняться, что бы самому себе не задавать лишних вопросов. А после многих бесед с Элизией и книгами я ещё больше ощутил всю мерзость замены слов и обесчеловечивания других…Одновременно с этим я понимаю, что если бы не было тебя и твоего плана — я бы понёс наказание за добровольный уход из армии без всякого согласования с генералами. В любом случае я шёл в царство Фавна без всяких мыслей, что смогу возвратиться оттуда прежним. Возможно в том лесу, я бы навеки и остался лежать у какого нибудь камня, проткнув себя мечом.

— Не проткнул бы. Ты бы искал новые пути, стараясь проникнуть в слегка приоткрытые двери. За тысячу лет мы, бессмертные боги, привыкли, что первого счастье — горе другого. Каждый невидимо связан с другим, чтобы все находились во благе взаимном. Но не думай, что я лишь играюсь людьми. Я так же, как ты, хочу изменений! По разным причинам. Ведь без них власть держать невозможно в веках. А люди и боги, что к изменениям склонны и их не бояться, и власть могут взять, и скинуть с престола, живущего прошлым, отца.

— Не удивительно, что боги и политики видят людей похоже…но во имя Венеры, я хочу изменений для грустной участи человечества. Сделать его более прекрасным! Я заметил, что многие мудрые умы очень часто говорят о прекрасных, глобальных изменениях. Хотя не все идеи, которые предлагают, являются и правда красивыми, побуждающими людей к развитию и гармонии, но я вижу, что те, кто пытаются думать широко и свободно- куда ближе к мудрости.

— Хохо, обязательно жажду я встречи с тобой после жрицы мудрейшей! Кстати вспомни, на сцене, когда горем объят персонаж, охотнее зрители плачут, смеются и чувства свои выражают. Для него это плохо, а история только цветёт и становится зрителю ближе. Когда позже случается счастье с героем, то с радостью зритель вдыхает, внимание всё направляя на пьесу, а автор приходит в восторг. Дурного и доброго перепетия. Любые боги-натуры творческие. Но и сам космос и развитие любой жизни — дело драматурга неизвестного, что даже стоит над богами. Вот и судьбы людские и история рода людского такая. О Фавст, имеешь вопросы иные?

— Ах, Юпитер…интересные у тебя мысли. Но если ты и так знал о моей судьбе и ждал встречи со мной, то зачем все эти испытания?

— Судьба, узнанная заранее подобна картинке идеального предмета, что застрял в голове. Она размыта и не всегда понятна. Но явью становится только из-за усилий предпринятых. Тогда то ты и сможешь увидеть, какая она поистинне, без мутного стекла.

— А их могили всегда были в том лесу?

— Нет труда для бессмертных богов сделать ямы в земле и почившие кости собрать, чтобы ночью, в лесу, ты споткнулся о них. О твоём же желании в лес, в годовщину прийти, я также от Мойр узнал. Прежнего места, погибшие кости, не помнят, ибо испили, после смерти, воды, отбирающей память.

— Годовщина убийства в канун праздника…умно…и жестоко